О фискальном, запретительном для инвестиций характере налоговой системы в нефтяной отрасли России было уже написано немало, в том числе и автором этих строк [28-33 и др.]. Сегодня она выстроена как двухъярусная система, в которой (первый уровень) есть "общие" налоги, распространяемые на всех субъектов предпринимательской деятельности в рамках всей экономики, и (второй уровень) есть "специальные" налоги и сборы, которые действуют в отношении субъектов предпринимательской деятельности только в горнодобывающих отраслях. Предпринимаются попытки создать и третий уровень, который должен быть направлен на изъятие дифференциальной части горной ренты. Сегодня попытки изъятия горной ренты (довольно неудачно, на мой взгляд) осуществляются с помощью акцизов, хотя эффективнее это можно было бы сделать с помощью "налога на дополнительные доходы" и максимально эффективно - с помощью механизма соглашений о разделе продукции.
    Сама по себе трехуровневая система налогообложения характерна для многих нефтедобывающих стран. Об этом автор писал еще 10 лет назад [34]. Построение такой трехуровневой системы налогообложения выдвинуто сегодня в качестве долгосрочной цели реформирования налоговой системы нефтяного комплекса России [35].
    У любой налоговой системы есть два существенных для инвестора измерения: собственно налоговая нагрузка (величина эффективной налоговой ставки) и стабильность налоговой системы. Основная негативная характеристика российской налоговой системы заключается не только и не столько в ее запретительно-высоком совокупном уровне налогообложения, сколько в сочетании этого высокого уровня эффективной налоговой ставки (доли налогов в цене) с отсутствием стабильности налогообложения на весь срок реализации долгосрочных инвестиционных проектов в нефтегазовом комплексе.
    Налоговая система России: цена нестабильности. Отсутствие стабильности российской налоговой системы имеет свою калькулируемую "цену", которая увеличивает издержки реализации инвестиционного проекта в двух плоскостях: в финансовой (цена финансирования) и экономической (цена реализации). В финансовой - за счет отсутствия гарантий неухудшения условий налогообложения в течение срока жизни проекта, ведущих к росту риска невозврата привлеченных для его реализации финансовых (в основном - заемных, с целью распределения и оптимизации рисков) ресурсов, следовательно, - к повышению цены кредита и необходимого для реализации проекта капитала. В экономической - за счет ухудшения динамики дисконтированных финансовых потоков проекта, увеличения в сторону отрицательных величин чистой приведенной стоимости проекта (что особенно неблагоприятно на ранних этапах его реализации), ведущего к увеличению срока окупаемости проекта и т.п.
    Последнее становится особенно наглядным, если проанализировать динамику чистой приведенной стоимости конкретного проекта, рассчитанную в двух вариантах: в одном случае - для условий налогообложения, существовавших на некую начальную дату, считая их далее неизменными с течением времени (переложение на практику законодательного принципа стабильности налогообложения либо в виде "дедушкиной" или стабилизационной оговорки в рамках административного права, либо в виде соответствующего положения контракта на осуществление инвестиционного проекта в рамках гражданского права), во втором случае - для условий налогообложения, существовавших в реальной действительности в каждый конкретный момент рассматриваемого промежутка времени. В противовес мировым тенденциям, в России все изменения налоговой системы в последнее десятилетие (по мере ее формирования) происходили в направлении усиления налогового давления на инвесторов по сравнению с теми налоговыми условиями, которые существовали в стране в период принятия инвесторами решений об осуществлении (финансировании) тех или иных проектов.
    На рисунке 28 показаны результаты расчетов доходности добычи нефти по группе СП, подготовленные для [35] АссоСПнефть (Ассоциацией предприятий с иностранными инвестициями в нефтедобыче и нефтепереработке) (см. также [36-37]). Эти расчеты особенно наглядно, на мой взгляд, демонстрируют экономическую "цену" нестабильности российского налогообложения. Эта экономическая "цена" нестабильности эквивалентна площади между двумя кривыми накопленных дисконтированных денежных потоков: рассчитанных по текущим (для каждого конкретного года) значениям налоговой системы и при условии их сохранения на уровне 1993 года. Или - иначе - соотношению площадей под этими кривыми (см. рисунок 28).
    Из данных этого рисунка следует, что накопленный дисконтированный денежный поток, рассчитанный по текущим условиям налогообложения, примерно вдвое хуже за период 1992-1999 годы, чем рассчитанный по условиям системы налогообложения 1993 года (то есть если бы сохранялась стабильность российской налоговой системы). Если по условиям налоговой системы 1993-го года накопленный дисконтированный денежный поток уже в 1994 году прошел нижний экстремум и в 2000 году вошел бы в область положительных величин, то по условиям фактически действующей налоговой системы отрицательная величина накопленного дисконтированного денежного потока в течение всего рассматриваемого периода продолжает расти, что увеличивает срок окупаемости инвестиций как минимум до 15 лет. На таких условиях вряд ли кто-то из тогдашних инвесторов этих СП согласился бы в свое время на подписание учредительных договоров и начало их финансирования.
    Налоговая нагрузка на инвестора в России и мире. Собственно налоговая нагрузка (величина эффективной налоговой ставки) российской налоговой системы также является запретительно высокой для инвестора. Облагается налогом не столько прибыль, сколько валовая выручка, по некоторым налоговым позициям имеет место двойное или даже тройное налогообложение и т.д. В итоге получается, что вся налогооблагаемая прибыль может оказаться недостаточной для того, чтобы выдержать совокупное налоговое бремя.
    Согласно некоторым расчетам, совокупное налоговое бремя по отношению к налогооблагаемому доходу в России при действующем в рамках лицензионной системы пользования недрами "общем" налоговом режим превышает 100% (см. таблицу 11). Это означает, что сумма издержек, налогов и валовой прибыли в цене превышает уровень самой цены (к вопросу о природе неплатежей, низкой собираемости налогов и т.п….). Возникает вопрос - в каком направлении происходит изменение доли налогов в цене? Последние годы, в противоборстве фискальных и инвестиционных интересов государства сторонники "инвестиционного" подхода к формированию эффективной налоговой системы в России пока полностью проигрывают сторонникам "фискальной" ее модели. Сегодня, на мой взгляд, не просматривается близких перспектив резкого улучшения существующего в стране налогового режима в нефтегазовом комплексе, которое дало бы возможность перейти на иную модель налогообложения - модель, нацеленную не на увеличение эффективной ставки налогообложения (увеличение доли налогов в цене), а на расширение налогооблагаемой базы (увеличение массы прибыли) за счет уменьшения доли налогов в цене.
    Только такой подход оставлял бы компаниям определенный "запас прочности" для получения приемлемой прибыли и при снижающихся ценах. Поэтому сегодня можно констатировать, что только режим СРП позволяет обеспечить качественный переход от запретительного режима налогообложения к режиму более-менее приемлемому с точки зрения уровня государственных изъятий (таблица 11), но, пожалуй, главное - с точки зрения стабильного механизма таких изъятий на весь срок реализации проекта. Однако режим СРП сегодня ориентирован преимущественно на новые проекты, доля которых в общей добыче не столь значительна. Более того, утвержденная Госдумой модель СРП является весьма забюрократизированной, требующей множества долгих (а значит дорогостоящих - в терминах дисконтированных денежных потоков) согласований. Поэтому для абсолютно большей части разрабатываемых месторождений остается сегодня лишь одно направление повышения порога рентабельности - совершенствование текущего налогового режима. В итоге, краткосрочные фискальные потребности государства негативно влияют на долгосрочные инвестиционные решения инвесторов. Усиление налогового давления на инвесторов с целью сокращения бюджетного дефицита и обслуживания госдолга приводит к уменьшению их склонности к инвестициям в российском НГК и сокращает будущие совокупные (прямые и косвенные) бюджетные поступления от нереализованных проектов.
    Запретительный для инвестиций налоговый режим (более подробно эта проблема рассматривалась автором в [24-27 и др.]) приводит к переключению внимания главных инвесторов на иные, нежели Россия, страны. Тем более, что возможности для инвестиций в мире постоянно расширяются - к настоящему времени практически только несколько государств Персидского залива и Мексика остаются закрытыми для иностранных инвестиций в нефтяную отрасль (см. рисунок 29). Таким образом, конкуренция за инвестиции возрастает. Налоговый компонент конкурентной борьбы является одним из важнейших ее элементов.
    В последние годы общей закономерностью для основных нефтедобывающих стран, особенно со сходными (сложными) условиями добычи, является ослабление налогового гнета на инвесторов, системы налогообложения становятся более рациональными, более гибкими, проектно-ориентированными, максимально учитывающими конкретные условия и результаты работы инвестора в том или ином регионе. Иначе говоря, происходит и ужесточается "борьба за инвестора" и поэтому принимающие государства стремятся так изменить свое налоговое законодательство, чтобы обеспечить потенциальным инвесторам максимально комфортабельные условия работы.
    Во-первых, увеличивается число нефтедобывающих государств, в которых действуют одновременно и лицензионная система, и система СРП. То есть инвестору предоставляется право выбора системы, регулирующей его налоговые отношения с принимающим государством: либо это будет лицензионная система, составными частями которой являются административно-правовые отношения между инвестором и принимающим государством и общий (универсализированный) налоговый режим, устанавливаемый принимающим государством в одностороннем порядке, либо это будет режим СРП, составными частями которого являются гражданско-правовые отношения между инвестором и принимающим государством и специальный (индивидуализированный) налоговый режим, устанавливаемый в отношении каждого конкретного проекта СРП в ходе переговоров между принимающим государством и инвестором-оператором проекта.
    В настоящее время таких стран, где применяются и лицензионный режим, и СРП, по мнению Гордона Келласа ("Ай-Эйч-Эс Энерджи Групп"), насчитывается уже как минимум 10 (Россия, Казахстан, Венесуэла, Тунис, Вьетнам, Колумбия, Нигерия, Ангола, Алжир, Индия), хотя еще в первой половине 90-х годов, по мнению Гордона Бэрроуса ("Бэрроус Компани Инк.") и Ассоциации международных нефтяных переговорщиков, таких стран было всего две: Венесуэла и Россия.
    Режим СРП является гибким "по определению". Эта гибкость (адаптивность) усугубляется применением скользящей (по механизму применения) и переговорной (по механизму установления) шкалы определения раздела продукции и роялти. Вообще же предпочтение режиму СРП отдается как правило в тех странах, где общий налоговый режим не является стабильным или не обеспечивает достаточной стабильности в рамках временного горизонта, сопоставимого со сроками реализации проекта. Все большее и большее число принимающих стран привязывают уровень совокупных "государственных изъятий" к уровню рентабельности проекта, сохраняя при этом, однако, естественное желание государства к получению своей доли доходов от проекта уже на ранней стадии его осуществления. Наличие двух таких составляющих (гибкой системы обложения прибыли, с одной стороны, и нацеленного на решение фискальных задач государства платежа роялти, с другой стороны) приводит к тому, что доля налоговой нагрузки может возрастать как по мере уменьшения единичных запасов проекта (возрастает роль роялти как системообразующего платежа), так и по мере их увеличения (возрастает роль налога на прибыль как системообразующего платежа). На рисунке 30 эта закономерность отображена на примере налоговых систем ряда государств, расположенных в благоприятных природных условиях, где доля государственных изъятий составляет от 75% до 95% финансовых потоков проектов.
    Налоговая политика принимающих государств, расположенных в районах со сложными и с благоприятными природными условиями, принципиально различается. Это определяется тем, что, как отмечалось выше, для любой негосударственной компании, должной платить налоги принимающей страны, величина "порога рентабельности" определяется не только уровнем издержек, но суммой издержек и налогов (плюс приемлемая норма прибыли на вложенный капитал, величина которой пропорциональна рискам осуществления проекта в данной стране).
    Гибкая налоговая система дает возможность устанавливать дифференцированный подход к налогообложению месторождений, расположенных в разных условиях. Так, в случае расположения месторождений на суше и на глубоководных акваториях, в последнем случае "технические" издержки будут как правило выше, понижая тем самым, при прочих равных условиях, порог рентабельности морских месторождений и создавая для принимающего государства упущенную выгоду от неосвоения не преодолевших этот порог месторождений. Для компенсации этой тенденции для морских месторождений как правило устанавливается облегченный режим налогообложения, чтобы понизить порог их рентабельности. Из данных рисунка 31 видно, что разрыв между рассчитанными по стандартной схеме уровнями налогообложения (измеренными в виде изъятой государством доли финансовых потоков проекта) проектов и уровнями налогообложения проектов, расположенных на глубоководных акваториях, в некоторых странах (Нигерия) может быть почти двукратным. В некоторых странах (Соединенное Королевство) такая разница отсутствует, но это объясняется тем, что в этой стране вся нефть залегает в месторождениях, расположенных под глубоководной акваторией северной части Северного моря.
    Поэтому в районах с благоприятными природными условиями доля налогов в цене является более высокой, чем в районах с более сложными природными условиями (таблица 11). И это есть объективно обусловленная закономерность. Поэтому аномалией на этом фоне выглядит Россия, которая добывает нефть в достаточно сложных условиях, но устанавливает при этом запретительную и негибкую налоговую систему, одинаково жестко действующую в отношении всех видов проектов, и при этом с течением времени усиливающую налоговое давление на инвесторов.