Два пути снижения транзитных рисков. Сегодня Газпром, отстаивая свои монопольные позиции, с моей точки зрения, зачастую выбирает наиболее затратные пути продвижения своих интересов. Примером является отношение к транзиту российского газа в Европу. В частности, есть объективно обусловленная потребность продвижения российского газа вглубь Европы, к конечным потребителям. Аргументы в пользу такой корректировки экспортной стратегии, думаю, понятны. Мы продаем газ на внешней границе Европы (ЕС) оптовым покупателям по 80-120 долл. за кубический метр, в зависимости от конъюнктуры, доставив его туда за 3000 км от места добычи. Через 100-200-300 км от границы вглубь ЕС цена будет совершенно другой, в зависимости от сектора конечного потребления - коммунально-бытовой, промышленность (250-350 долл.).
    Существуют две возможности минимизации рисков, связанных с транзитом российского газа, в том числе на пути к конечному потребителю (рис. 22).

Рис. 22. Возможности минимизации рисков,
связанных с транзитом российского газа

    Один из путей решения проблемы транзитных рисков - строить собственные сети, покупать акции трубопроводных компаний, по трубам которых транспортируется российский газ в Европу, стремиться удержать все пути доставки газа под своим прямым имущественным контролем, чтобы таким образом уменьшать риски, связанные с транзитом и т.п., то есть продвигаться вглубь стран-потребителей как собственник трубопроводных сетей. Иначе говоря, защищать трубу, по которой идет российский (происходящий из России) газ, для чего надо сделать эту трубу своей.
    Второй путь снижения транзитных рисков, который сегодня реально существует - защищать интересы перевозчика не путем приобретения собственности в трубопроводных компаниях, не путем приобретения собственности на трубы, по которым Газпром прокачивает свой газ в Европу, а защищая поставки газа (газ в трубе) посредством международно-правовых инструментов. Иначе говоря, защищая свой газ, который течет по чужим трубам, и не стремиться сделать эти трубы своими.
    Первый путь, очевидно, является более затратным, чем второй. Более того, реализуемый на европейском направлении, первый путь защиты интересов транзитных поставщиков газа сегодня находится под воздействием объективных закономерностей в развитии законодательства ЕС, которое развивается в направлении увеличивающегося ограничения прав собственников инфраструктуры (трубопроводов, электрических сетей) в установлении условий доступа к этой инфраструктуре и пользования ею. В рамках Директив ЕС по либерализации рынков происходит уменьшение прав собственников трубопроводов в принятии решений в отношении условий перемещения материалов и продуктов по территории ЕС в соответствии с законодательством ЕС. Поэтому если Газпром вкладывает деньги в приобретение трубопроводных активов на территории расширяющегося ЕС (включающего сегодня - 15, а завтра - 25 государств), и получает где-то на этом пространстве право собственности на трубу, это не значит, что он получает вместе с имущественными правами также и дополнительные (более широкие) права по определению условий перемещения газа по этой трубе. Скорее наоборот, он получает права собственника на трубу, а права его в принятии решений сужаются, становятся подконтрольными большему числу ограничений.
    Развитие законодательства в ЕС в большей степени нацелено на защиту интересов перевозчиков правовыми механизмами и инструментами. Этот путь является более дешевым путем снижения транзитных рисков в системе терминов «затраты-результат». Мы (Энергетическая Хартия) работаем в основном в этой нише.