Председатель (А.С. Некрасов)
    Какие имеются вопросы?
    (Примечание: некоторые прозвучавшие в ходе дискуссии вопросы опущены, поскольку ответы на них вошли в основной текст доклада при его редакционной доработке).

    Р.В. ОРЛОВ (ИНЭИ РАН)
    Сознательно или нет при описании тенденции, которая наблюдается в последние полтора года, опущены три, во всяком случае, очень важных фактора, которые повлияли на нарушение соотношений между спросом и предложением на мировом нефтяном рынке? Это прежде всего тот самый экономический спрос развивающихся стран, который повлиял на уменьшение общего потребления нефти. Самый главный вопрос - это ощущение консолидации стран ОПЕК и России. И третий момент, который тоже широко известен, это накопление очень больших запасов в основных странах, прежде всего США. Эти три важных фактора как раз сыграли определенную роль.
    Меня немного удивляет схема, которая говорит о снижении затрат на нефть по странам ОПЕК. Известные мне данные как раз говорят о последовательном увеличении и улучшении запасов.

    А.А. КОНОПЛЯНИК
    Четыре вопроса, начну с последнего - с ОПЕК, поскольку он проще.
    Да, если сравнивать старые месторождения ОПЕК с новыми, действительно, новые месторождения дороже. Это было даже приведено и здесь: на море и на суше. Можно посмотреть данные - удельные капиталовложения на прирост тонны мощностей, что было раньше на старых и что на новых. Для меня важно следующее. Когда у нас меняется структура добычи (ОПЕК, не ОПЕК и т.д.), то ОПЕК дает в основном притоки из действующих месторождений и там, соответственно, более-менее сохраняется один и тот же диапазон издержек, а в остальных странах идет их резкое снижение. То есть уменьшается конкурентное преимущество ОПЕК и поэтому сегодня у ОПЕК есть больше стимулов, чем когда бы то ни было, открываться для прямых иностранных инвестиций, оттягивать в силу этого на себя часть потенциального инвестиционного предложения, которое мы могли бы аккумулировать в России. Мы окажемся с ОПЕК конкурентами не только на рынке нефти, не только на рынке поставок товаров, сколько, с моей точки зрения, и в первую очередь, на рынке борьбы за инвестиции. Это в отношении вашего последнего - четвертого вопроса.
    В отношении остальных вопросов. Безусловно, финансовый кризис повлиял на поведение рынка нефти. Когда снижается экономическая активность, естественно, в силу этого уменьшается потребление. В силу этого происходит усиление "ценового навеса" того избыточного предложения, которое имеется на рынке и которое (в силу снижения или замедления роста потребления) продолжает наращиваться опережающими темпами. Когда заканчивается кризис, начинается восстановление новой экономической базы. Я не убежден, что экономика, восстанавливаемая после финансового кризиса в странах, которые были им охвачены, будет развиваться на тех же уровнях энергоемкости, в рамках тех же тенденций, как это было до кризиса. Это первый момент.
    Второе - накопление запасов. Накапливая запасы, мы уменьшаем избыток предложений, потому что мы пополняем эти запасы (отложенный спрос). Естественно, мы можем довести запасы до какого-то предела. Есть предел технический, есть предел экономический, есть предел законодательный. По законодательству ОЭСР коммерческие запасы должны достигать уровня 3-х месяцев потребления. Можем поднять избытки до 4,5 месяцев. Однако существует экономический предел накопления запасов (определяемый резервом мощностей резервуарного парка, стоимостью хранения и т.п.), после достижения которого тот поток нефти, который частично поглощался запасами, снова будет на рынке невостребованного предложения. Опять сильнейший прессинг цен в нижнюю сторону.
    Третий момент - консолидация ОПЕК. Я не верю в долгосрочную консолидацию ОПЕК. Я исхожу из того, что ОПЕК, как любой картель, обречен изначально. Несоблюдение дисциплины, ставшее для них нормой поведения в долгосрочном плане, сегодня стало несколько меньшим и уже поэтому оказывает психологическое, сиюминутное позитивное воздействие на рынок. Принципиальным фактором долгосрочного действия (а я в своем докладе рассматриваю именно долгосрочные тенденции) оно уже быть не может.
    Под большим вопросом для меня остается практическая возможность консолидации усилий России и ОПЕК по попыткам контроля с рынком. Россия стоит пред необходимостью обеспечить конкурентоспособность наших поставок на внешнем рынке за счет того, чтобы снижать все элементы цены, чтобы выйти на конкурентоспособный уровень встречной цены фоб. А не пытаться совместными усилиями, как это делали страны ОПЕК в 60-е годы, административными методами закрепить складывающуюся сегодня более благоприятную ценовую конъюнктуру на рынке, что будет снижать стимулы к техническому перевооружению отрасли. Мне представляется, как я уже говорил, что у нас разные побудительные мотивы с ОПЕК. Это первое.
    Второе. В экономической теории существует теория картелей. Я не думаю, что нужно подробно говорить о ней. С моей точки зрения, ОПЕК как картель просто обречен и с точки зрения фундаментальной экономической теории.

    Ю.В. СИНЯК (ИНП РАН )
    Скажите, есть ли какие-либо данные о финансовом положении российских нефтяных компания в последние годы? Не секрет, что некоторое время назад нефтяные компании были вынуждены под давлением правительства взять большие кредиты для того, чтобы погасить долги правительства и это, естественно, отразилось на инвестициях.

    А.А. КОНОПЛЯНИК
    Мне кажется, вы сами половину картинки раскрыли. Они брали кредит под будущие экспортные поставки. 80% (или у кого сколько) будущих экспортных поставок заложено. Отчасти поэтому нефтяные компании не смогли в полной мере отработать в свою пользу эффект девальвации после августа 1998 г.

    Ю.В. СИНЯК
    Они не расплатились, а цены упали.

    А.А. КОНОПЛЯНИК
    Это не только приводит к дефолту. Дело в том, что они не могут на этом выигрывать, потому что не могут, как любая экспортирующая страна, выиграть на девальвации за счет удешевления текущих издержек. Поскольку обязательства котированы в валюте, то они вынуждены расплачиваться в ней и не могут реализовать тот выигрыш, который "предписан" нефтяным компаниям самим фактом девальвации. С моей точки зрения, механизм залога нефти под будущие нефтяные поставки, прокотированные в валюте, не дал возможность реализовать эффект 17 августа 1998 г.
    По финансовому состоянию данные есть. В первую очередь, у самих компаний. Вы знаете, что компании за свои пределы данные дают с очень большой неохотой. В нашей открытой печати детальных данных по финансовому состоянию компаний я практически не видел.

    В.А. ВОЛКОНСКИЙ (ИНП РАН)
    У меня два вопроса. Первый вопрос - относительно периода после 1986 года. Вы сказали о радикальном прессинге со стороны мощных нефтяных компаний. Но нет нигде сведений о структуре и влиянии таких мощных гигантов. Вы думаете, что действительно там настоящая конкуренция? Может быть, она приобретает новый вид?

    А.А. КОНОПЛЯНИК
    Когда я говорю о наличии или отсутствии конкуренции, я не беру абсолютные крайности. Исхожу из того, что на трех основных этапах развития мирового рынка нефти все определялось семью игроками, двенадцатью игроками, а потом появился большой блок национальных компаний и они доминируют в добыче нефти, а международные компании в основном доминируют в переработке и т.д. К тому же вышли на международный рынок многие независимые компании, которые присутствуют только в одном звене бизнеса, скажем, только в переработке. Или они постепенно диверсифицируются в другие виды деятельности. Число субъектов настолько сильно выросло, что это дает основание говорить о том, что конкурентные отношения стали качественно иными, чем когда таких субъектов было 7 или 13. Для меня важен качественный переход с одного уровня на другой. Я имел в виду не более чем это. Иными словами, такое большое число игроков соответствует структуре биржи, где процесс ценообразования происходит на поле колебаний стихийных интересов большого числа игроков.

    В.А. ВОЛКОНСКИЙ
    Из того, что Вы сказали, вырисовывается довольно пессимистическая картина для наших возможностей. Отсюда выходят новые идеи и выводы, что надо больше ориентироваться на внутренний рынок. И самое главное, что внешние условия так колоссально меняются. Наверное, надо закрываться в каком-то месте полностью, чтобы наладить с помощью государства в первую очередь научно-технический прогресс, сделать в первую очередь государственные вложения, поскольку перспектив ожидать внешних вложений мало.

    А.А. КОНОПЛЯНИК
    Есть два пути. Вы рассказали про один. Я говорил про другой. Два пути, каждый из которых имеет право на существование. Только мне представляется, что если закрыть в данной ситуации нашу экономику, отходить от ее либерализации и создания благоприятного инвестиционного режима, то через некоторое время мы получим эффект прямо противоположный.
    По гарантиям мы отдельно с вами поговорим. Сразу скажу, что отстаиваю свою точку зрения, но это не значит, что другая точка зрения неверна. В аргументах использую и ту и другую точку зрения. Мне ближе первая позиция - о либерализации. Именно поэтому я ставил вопрос таким образом. Сегодня мы стоим перед угрозой утраты конкурентных преимуществ (я пытаюсь мягко сформулировать). Может быть два выхода. Первый - субпессимистическая картина. Свою конкурентоспособность мы повысить не можем, давайте дальше закрывать экономику и административными методами решать все проблемы. Вторая посылка. Нужно сделать необходимые действия, шаги, в частности, посмотреть все, что делалось в мире, чтобы свои конкурентные позиции можно было бы поднять.
    Не вижу другого пути, кроме как через либерализацию инвестиционного режима или, если не нравится слово "либерализация", - повышение инвестиционной привлекательности. Можно говорить по-разному - суть одна.
    Один из элементов либерализации связан с гарантиями. Гарантии, с моей точки зрения, это отдельная песня. Некие соображения о трансформации института (государственных) гарантий я высказывал в прессе. Я исхожу из того, что государственные гарантии в нынешнем виде, когда они обеспечиваются будущими налоговыми поступлениями, которые мы научились собирать на "целых" 60%, из них в денежной форме в ряде отраслей ТЭК на "целых" 15% - такие государственные гарантии никакому финансовому институту не нужны, они абсолютно неликвидны. Исхожу из того, что имеется альтернатива. Представление других гарантий, обеспеченных другими, более ликвидными, чем несобираемые налоги, государственными активами. При совмещении механизма проектного финансирования и механизма соглашения о разделе продукции, будущая государственная доля может явиться основой для государственных гарантий нового типа. И под эти гарантии, но только в рамках тех проектов, которые мы реализуем, действительно, можно будет обеспечить финансирование. Предварительные разговоры я вел и с отечественными, и с западными финансистами, с западными и нашими нефтяниками. Они говорят: да, механизм может работать.

    П.В. ГОРЮНОВ (ЭНИН)
    Не могли бы Вы назвать наиболее крупные российские нефтегазовые районы, которые в ближайший период могут оказаться наиболее привлекательными для инвестиций?

    А.А. КОНОПЛЯНИК
    На мой взгляд, у нас есть 2 потенциально привлекательных региона в целом - это север Европейской части страны и Дальний Восток, в первую очередь Сахалин. Набор причин, мне кажется, более-менее понятен, об этом мы говорили.
    Исхожу из того, что в рамках этих перспективных регионов есть на сегодня механизм, который для них является наиболее приспособленным, поскольку там доминируют новые проекты - это механизм СРП. В рамках механизма СРП работает механизм проектного финансирования. На сегодня в России имеется только один проект, который реально начинает финансироваться по этой схеме, это проект "Сахалин-2". Я думаю, что это будет пионерный проект, на котором будет получен не только негативный, но в основном позитивный опыт организации успешного проектного финансирования в России (насколько можно проектное финансирование поставить на поток, потому что в принципе это не столько поточная технология, сколько искусство). Полагаю, что этот механизм будет использован в первую очередь в этих двух регионах.
    Вообще, на мой взгляд, инвестиции пойдут не столько в регионы, сколько в расположенные в этих регионах проекты. Поэтому карта региональных приоритетов может меняться по мере создания более благоприятных условий для отдельных групп проектов, например, для мелких и средних месторождений и т.д.