6. РОЛЬ МОНОПОЛИИ В
ЭНЕРГЕТИКЕ США¹

    Анализ процессов монополизации находится в неразрывной связи с изучением деятельности крупнейших (в первую очередь - американских) нефтяных корпораций, специфики рентных отношений. Затрудняя перелив капитала, монополии препятствуют восстановлению в ходе циклических кризисов необходимой пропорциональности. Болезнь загоняется внутрь - экономика оказывается более чувствительной к ударам, которые в противном случае могли быть самортизированы. Таким образом, деятельность монополий - один из важнейших факторов возникновения структурных кризисов. Как же конкретно осуществляется такое ограничение переливания капитала? Уже отмечалось, что специфика монополии в энергетике заключается в "триединой" форме ее существования монополиста-собственника земли, монополиста-арендатора и промышленного монополиста, хотя, конечно, в реальной практике современного капиталистического хозяйствования нередко происходит объединение двух, а то и всех трех разновидностей монополий в одном лице.
    В 70-х годах монополизация в этом секторе экономики промыш-ленно развитых стран вышла на качественно иной уровень: нефтяные монополии подчинили своему влиянию все секторы энергетики, стали подлинно энергетическими концернами. Однако растущий спрос на энергетическое сырье не сопровождался переливом капитала в необходимых размерах. В частности, снижение относительной цены на нефть в США в 1957-1972 гг. не могло не ограничить возможности накопления в отрасли. Вместе с тем и диверсификация энергетических корпораций, столкнувшись со скрытыми и явными формами конкуренции, не обеспечила высокой рентабельности вложенного капитала. Нефтяные компании в свою очередь использовали ответные "протекционистские" меры против попыток перелива капитала из других отраслей; возникла относительная нехватка капитала в нефтяной промышленности как одна из важнейших предпосылок структурного кризиса.
    Особое значение имеют рентные ограничения конкурентных начал, которые не сводятся к исчерпанию или ограниченности запасов. (Это необходимо подчеркнуть, так как в печати продолжают появляться утверждения о том, что энергокризис "развивается по законам, определяемым... прежде всего ограниченностью запасов топлива"). Вовлечение в 70-х годах в мировой оборот нефти из удаленных районов ("предельных" - полярных, шельфовых и т.п.) привело к тому, что разрыв между себестоимостью добычи лучших и худших месторождений резко вырос. Подскочила дифференциальная рента по плодородию и местоположению с лучших участков (Ближний Восток), а огромные арендные платежи за право эксплуатации лучших участков существенно ограничили круг потенциальных арендаторов. Поскольку же для удовлетворения спроса в этом случае не прекращалось вовлечение в оборот худших месторождений, продолжала расти дифференциальная рента. Вместе с тем В.И.Ленин в работе "Аграрный вопрос и "критики К.Маркса" подчеркивал, что "ограниченность земли неизбежно предполагает только монополизацию хозяйства на земле... Фермер на лучшей земле получает добавочную прибыль, которая и образует дифференциальную ренту. Вопрос о том, существует ли частная собственность на землю, не стоит ровно ни в какой связи с вопросами об образовании дифференциальной ренты... Единственное последствие ограниченности земли при капитализме - образование дифференциальной ренты вследствие различной производительности различных затрат капитала". Таким образом, причины энергокризиса не сводятся к проблеме воспроизводства запасов: рассмотренная выше "триединая" формула монополии носит в этом случае неполный характер. Более того, "из факта ограниченности земли (независимо от частной собственности на землю) вытекает логически только то, что вся земля будет занята капиталистами-фермерами, но отнюдь не вытекает необходимость каких бы то ни было ограничений свободы конкуренции между этими фермерами". Следовательно, ограниченность запасов месторождений составляет только один из трех элементов системы монополизации. "Ограниченность земли предполагает действительно... монополизацию земли, но земли как объекта хозяйства, а не как объекта права собственности".
    В последнее время все чаще обсуждается вопрос о так называемой межпродуктовой ренте, т.е., по существу, речь идет о разновидности дифференциальной ренты, когда в качестве "предельных месторождений" выступают искусственные заменители нефти с высокими издержками их производства. Однако само производство таких заменителей в большой мере зависит от условий разработки нефтяных месторождений: когда предложение превышает спрос и из товарооборота изымаются худшие месторождения нефти, тогда же замораживаются и проекты по производству синтетического топлива и т.п. Вместе с тем издержки добычи на некоторых месторождениях нефти намного выше, чем издержки производства искусственных заменителей нефти. Следовательно, между ценой нефти и уровнем издержек синтетического топлива существуют сложные двусторонние связи. Поэтому попытки теоретически обосновать существование межпродуктовой ренты, играющей якобы самостоятельную роль в процессе ценообразования на рынке нефти, представляются недостаточно обоснованными: по существу, она представляет собой подвид дифференциальной ренты.
    Третий элемент - монополия частной собственности на землю (в отличие от монополии на землю как на объект хозяйства), которая сдерживала кардинальное расширение масштабов обнаружения и эксплуатации месторождений. Наряду с государственной собственностью на землю определенное значение имели меры государственного регулирования энергетики, связанные с предоставлением прав на разработку государственных земель, особенно в северных районах и шельфовых зонах. В США эта монополия, кроме того. нашла свое выражение и в практике ограничения добычи так называемым "максимальным эффективным уровнем", и в широкомасштабной консервации земель самими монополиями.
    В США с давних пор действует строгий контроль над нефтяными источниками. Консервируются разработки месторождений, а тем самым искусственно сокращается сфера приложения капитала. Еще в 1878 г. в Пенсильвании был впервые принят закон, направленный на ограничение нефтедобычи и консервацию месторождений. По мере того, как нефтяная промышленность развивалась, другие штаты также ввели соответствующие регулирующие законы. В 1919 г. нефтедобывающим штатам федеральное правительство предложило разработать общее законодательство. Только в 1935 г. была создана специальная комиссия, которая наконец объединила 30 штатов, в которых были обнаружены месторождения нефти и газа, с еще шестью, где ожидалась их разведка. Задача, которую власти штатов стремились таким образом решить, заключалась в том, чтобы от разработки месторождений получать максимальные сборы "ройалти", как следствие более полного извлечения нефти.
    В нефтяной промышленности наряду с этим известным способом поддержания уровня цен из соображений, во многом спекулятивных, существует вполне объективная основа для консервации земель - необходимость обеспечения нормального процесса воспроизводства в будущем. К.Маркс цитировал в "Капитале" Фурье, который подметил тот характерный факт, что "во всех цивилизованных странах сравнительно большая часть земли всегда пустует". Одна угроза необходимости обратиться к закупке сырой нефти на рынке наличного товара на рубеже 70-80-х годов вызывала панику, а в результате oцены там подскакивали до 44 долл. за баррель при ценах ОПЕК в тот момент на уровне 34 долл.
    Некоторые авторы, исходя из огромного разрыва в уровнях издержек в нефтедобыче на различных месторождениях, считают, что подавляющую долю нефтяной ренты составляет дифференциальная рента I по плодородию. Есть и другая позиция. Так, И.Сейфульмулюков, приводя оценку в 5-8 долл. за баррель в качестве уровня, который "обеспечивал бы рентабельность добычи нефти на подавляющем большинстве из освоенных месторождений в количестве, достаточном для удовлетворения спроса", делает отсюда вывод, что "до недавнего снижения цен на нефть не менее 3/4 их общего уровня составляла монопольная рента". Как это ни парадоксально, обе стороны по-своему правы. Дело в том, что эксплуатация ряда относительно более дорогостоящих месторождений во многом опирается на недоиспользование мощностей на Ближнем и Среднем Востоке. Следовательно разрыв в уровне издержек на месторождениях, на которых добывается нефть, принимающая участие в ценообразовании на мировом рынке, предопределен монопольной по сути своей тактикой сдерживания производства нефти на относительно лучших месторождениях. В этом случае уровень дифференциальной ренты в значительной мере определяется монополистическим регулированием и большая часть дифференциальной ренты носит, по существу, монопольный характер. И все-таки это - дифференциальная рента! В ее основе - разрыв в "плодородии" месторождений, вовлеченных в товарооборот.
    Как уже отмечалось, в формировании абсолютной ренты особое значение имеет деятельность государства в качестве собственника участков с найденной на них нефтью. Впрочем, иногда разные определения того или иного вида ренты (см., в частности, "государственная монопольная рента" - у В.Ю.Кукушкина и "государственная абсолютная рента", предложенная авторами монографии "Энергетический кризис в капиталистическом мире". М., "Наука", 1979 г.) могут представлять собой, по существу, синонимичные понятия. В обоих случаях авторы обсуждают характер присвоения ренты, опирающейся на национальный суверенитет развивающихся стран, т.е. на реализацию ими права собственности на национальные месторождения. Оба подхода исходят из того, что государство играет активную роль в этом процессе. Почему же в одном случае авторы предпочитают пользоваться термином "абсолютная рента", а в другом - "монопольная"?
    Как известно, абсолютную ренту получают владельцы всех месторождений, в том числе и худших, а вот возникновение монопольной ренты непосредственно связано с реализацией товара по монопольной цене. Может ли подрыв монопольной цены означать исчезновение права собственности тех же стран ОПЕК на собственные месторождения? Конечно, нет! Поэтому выбор термина "государственная монопольная рента" не представляется удачным.
    Процессы образования монопольной ренты и установления монопольной цены тесно взаимосвязаны: установление монопольной цены посредством ограничения предложения опиралось в 70-е годы в нефтяной промышленности на низкую эластичность спроса по цене. Монопольная нефтяная рента предопределяется уникальным положением нефти в процессе воспроизводства как наиболее ценного, универсального энергетического ресурса. В то время как монопольная земельная рента присваивается владельцем лучших участков благодаря монопольной цене на произведенные на указанной земле товары, монопольная цена нефти как продукта, обладающего свойствами, делающими ее при нынешнем уровне цен незаменимым ресурсом, позволяет получить монопольную нефтяную ренту.
    Одной из главных причин сравнительно умеренной реакции спроса на скачкообразный рост цен на продукцию нефтеперебатывающей промышленности в 1973-1975 гг. была сильная зависимость промышленного производства от бесперебойных поставок данного вида сырья и топлива. Все проделанные в 60-70-х годах расчеты показывали, что краткосрочная эластичность спроса по цене на бензин невелика, тогда как долгосрочная - существенно выше (см. табл. 6-1). На первых порах после нефтяного "шока" экономика США не смогла сразу же ответить на рост цены на нефть соответствующим сокращением спроса. Сдвиги внутри и вне энергетики, начавшиеся с 1973-1974 гг., привели к тому, что к концу 70-х годов повысилась чуствительность спроса к росту цен (произошло своего рода "сложение скоростей" - долгосрочной эластичности спроса на нефть как реакции на скачок цен в 1973-1974 гг. и краткосрочной - как следствия резкого повышения цен в 1979-1981 гг.). Одновременно технический и технологический прогресс в отрасли (в том числе расширившееся использование вторичных и третичных методов добычи) способствовал повышению гибкости предложения. Все эти изменения, наложившись на продолжительное сокращение производства в остальных секторах экономики в 1980-1982 гг., способствовали тому, что на заключительных этапах кризиса обнаружилась тендения к циклическому падению цен на нефть.

РАСЧЕТЫ ЭЛАСТИЧНОСТИ СПРОСА ПО ЦЕНЕ НА БЕНЗИН В США

		Эластичность
Автор или авторский коллектив	Расчеты выполнены на период	краткосрочная	долгосрочная
Р.Мак.Гилливори	1951-1969	-0,22	-0.69
Дж.Рамсей	1947-1970	-	-0.77
Х.Хаутэккер и П.Верлинджер	1949-1971	-0,28	-0,58
Д.Андерсен	1952-1972	-0,11	-0.60
К.Дахл	1935-1972	-0,44	-0,78
"Чейз эконометрике"	1956-1972	-0,48	-
С.Уайлдхорн и др.	1954-1972	-0,83	-0.92
С.Дифиглис и Д.Кулэш	1960-1973	-0,11	-0,18
Д.Като и др.	1959-1973	-0.24	-0,36
Э.Даниэльсон и Р.Хилл	1949-1974	-0.12	-
Дж.Суини	1947-1974	-0,22	-0,73
Д.Грин	1966-1975	-0.34	-
Р.Пиндайк	-	-	от -0,7 до -1
Министерство энергетики США	-	-0.16	2-0,65
"Дейта рисорсиз"	1950-1973	-0.07	-0.23
"Рэнд корпорейшн"	1950-1973	-0,26	-0,78
Х.Хаутэккер с соавторами	1963-1972	-0.075	-0,24
Чарлз Ривер Эссоушиэйтс	1950-1973	-0,28	-1,37
Х.Хаутэккер и М.Кеннеди	1962-1972	-0,47	-0.80
Р.Пиндайк	1955-1973	-0,26	-0,64
Дж.Фишелсон	1960-1978	-0,49	-0.98

Составлено по: Ramsey J.B., Rasche R., Alien B. An Analysis of the private and commercial demand for gasoline // Review of Economics and Statistics. 1975. Vol.4. N 57. P.502-507; Dahl C.A. Consumer adjustment to gasoline tax // Review of economics and statistics. 1979. May; Energy: the next twenty years. Cambridge, 1979. P.90; Kouris G. Fuel consumption for road transport in the USA // Energy economics. 1983. Apr. P.89-99; Drollar Leonidis P. The demand for gasoline // Energy economics. 1984. Jan. P.71-82.

    
    В сложившейся ситуации 70-х годов был предъявлен спрос как раз на государственные, или, может быть, лучше (из-за, например, индейских территорий) - общественные земли. К.Маркс указывал на то, что "равна ли рента всей разности между стоимостью и ценой производства или только большей или меньшей части этой разности, что всецело зависело бы от соотношения между спросом и предложением ^ от размера площади, вновь привлеченной к возделыванию", Поскольку размер "вновь привлеченной к возделыванию" земли худшего качества во многом зависит от целей государственной политики, то тем самым государственное регулирование энергетики США, Канады, Англии, Норвегии и других стран во многом предопределяет размер дифференциальной нефтяной ренты (так как определяется предельная точка отсчета) и в свою очередь соотношение спроса и предложения оказывает самое серьезное воздействие на размеры государственной и монопольной нефтяной ренты, которая присваивается в этом случае. При росте цен на нефть происходит подрыв монопольного положения нефти, как наиболее выгодного энергетического ресурса (в результате постепенного замещения ее в тех или иных сферах другими видами топлива - углем, газом или атомной энергией), т.е. подрыв монопольной цены ведет к сокращению ренты.
    Особый интерес для земельного собственника представляет цена земли, которая в 70-х годах росла вслед за ценами на природные ресурсы, а по мере того как таким образом возрастал капитал землевладельца, для него увеличивалась опасность "продешевить". Таким образом, именно в период существенного превышения спроса на сырье над его предложением ослабевали стимулы для предоставления прав на аренду.
    В 70-х годах стало очевидно, что развитие производительных сил в мировой нефтяной промышленности наталкивается на узкие рамки отсталых производственных отношений: империализм "руками" своих корпораций полностью распоряжался не принадлежащими ему природными богатствами развивающихся государств. Неоколониализм на мировом рынке нефти пришел в явное несоответствие с требованиями времени. Таким образом, структурный кризис - в основании своем кризис сложившегося ранее капиталистического международного разделения труда.
    На примере энергетических концернов США отчетливо видно, что они не только оказались неспособными предотвратить тяжелый удар по национальной экономике, но и были прямо заинтересованы и непосредственно причастны к тому, что он состоялся. Хорошо известен факт обвинения Федеральной торговой комиссией в 1973 г. "восьмерки" крупнейших нефтяных корпораций страны в сговоре с целью усугубить зависимость США от импорта нефти, искусственно создать ситуацию физической нехватки сырья, чтобы обеспечить присвоение монопольных сверхприбылей.
    В начале 1971 г. "Ойл энд гэс джорнал", самый авторитетный журнал нефтяной промышленности, выступил с предупреждением, что в недалеком будущем в стране, возможно, будет наблюдаться нехватка нефтеочистительных мощностей. Рупор нефтяной промышленности - Американский нефтяной институт - предсказал, что нехватка наступит до 1975 г. Управление нефти и газа при министерстве внутренних дел опубликовало доклад, в котором содержался аналогичный прогноз.
    В начале 1972 г. печатные органы нефтяной промышленности сообщили о том, что добыча нефти в Техасе и Луизиане - двух самых крупных тогда нефтяных штатах - падает. Есть веские основания думать, что крупные монополии сознательно ограничивали добычу. По правилам Техасской железнодорожной комиссии, нефтяные компании, которые разрабатывают месторождения в этом штате, а здесь функционируют почти все наиболее крупные корпорации, обязаны представлять сведения о "желательном" уровне запасов нефти. В 1972 г. десять ведущих компаний "желали" иметь меньший запас нефти для снабжения своих нефтеперегонных заводов, чем в 1971 г., хотя спрос на нефтепродукты возрос примерно на 7%. Их фактические запасы также были меньше, чем за год до этого. И это - в период циклического подъема! То обстоятельство, что главные корпорации сократили свои запасы в 1972 г., незамедлительно сказалось на загрузке их производственных мощностей. За I квартал 1972 г. у "десятки" нефтеочистительные заводы давали меньше продукции, чем в предыдущем году. Возник ажиотаж на нефтяном рынке, сопровождавшийся широким размахом спекуляции нефтью и нефтепродуктами, и его уже не могло остановить последовавшее затем наращивание производства в нефтяной промышленности.
    В сентябре 1972 г. уровень производства топливной нефти в США был угрожающе низким, а запасы сырой нефти, из которой получается эта топливная нефть, были наиболее скудными со времени второй мировой войны. К зиме серьезная нехватка топлива стала казаться неизбежной, поэтому президент Р.Никсон разрешил нефтяной промышленности импортировать больше сырой нефти из-за границы. Тем самым он второй раз за пять месяцев увеличил квоту на импорт нефти, который с 1959 г. ограничивался правительством. Несколько недель спустя в речи на заседании Национального совета по нефти генерал Дж.Линкольн, ведавший в то время в правительстве вопросами импорта нефти, в решительной форме призвал действительных руководителей промышленности довести использование нефтеочистительных заводов до максимума, чтобы предотвратить нехватку топливной нефти. Одновременно и министерство внутренних дел разослало телеграммы главным нефтеочистительным предприятиям страны с тем же самым призывом.
    В ответ ведущие энергетические концерны импортировали всего 1/3 санкционированного президентом дополнительного количества нефти, и до конца года большинство fix нефтеочистительных заводов работало не на полную мощность. Таковы лишь некоторые факты, под давлением которых в 1973} г. ФТК была вынуждена возбудить дело в суде против восьми крупнейших энергетических монополий. При этом было отмечено, что ограничение поставок энергоносителей на американский рынок было непосредственно увязано с ценовой политикой, направленной на обеспечение роста цен на энергетические ресурсы, а следовательно, на увеличение прибыльности.
    В период второго нефтяного "шока" весной 1979 г., компании вновь сократили производство бензина в самый разгар сезона и одновременно сдерживали распродажу его запасов, рассчитывая на дальнейшее повышение цен. Внесла свою лепту и администрация, которая, чтобы "наказать" страны ОПЕК за растущие цены на нефть, рекомендовала нефтяным компаниям не покупать нефть на открытом рынке. Западноевропейские партнеры и Япония не поддержали США, которые вскоре вынуждены были пойти на попятный и рекомендовать компаниям покупать нефть, где только возможно, невзирая на цены, а также увеличить выработку бензина. Ряд крупных компаний незамедлительно выступил с предупреждением, что в июле они еще больше сократят поставки бензина на заправочные станции. Это пример того, как национальные (в данном случае американские) корпорации, будучи одновременно и международными, нисколько не считаются с интересами стран базирования. Страсть к наживе, стремление к максимизации прибылей ведет к тому, что национальная экономика оказывается для них разменной монетой в игре на мировом рынке. Более того, проблемы развития национальной экономики рассматриваются ими только как один из аспектов конкуренции крупнейших ТНК.
    В условиях развитого ГМК (и энергокризис явился, может быть, наиболее ярким подтверждением этому) государственная политика уже не только не служит устранению диспропорций, но, наоборот, часто ведет к их возникновению. В частности, именно энергетическая политика правительства в послевоенный период привела к росту зависимости США (страны, чрезвычайно богатой энергетическим сырьем) от импорта нефти и нефтепродуктов. Дело не в невозможности прогнозировать развитие событий, а в самой "логике" государственного вмешательства в экономику, нацеленной на обеспечение потребностей монополистического капитала. Формирование структурных диспропорций неуклонно происходило на протяжении десятилетий прежде всего потому, что национальные неэнергетические компании были заинтересованы в дешевой импортной нефти и капиталистическое государство шло им навстречу.
    Кроме того, соображения политического и экономического характера толкают капиталистические страны на разработку источников дешевых полезных ископаемых в развивающихся странах, в том числе и с тем чтобы удержать их в орбите своего внимания, своих "жизненных интересов". Подобные действия не столько соответствуют имперским замашкам этих держав, сколько служат решению задачи сохранения собственных запасов так называемого "стратегического" сырья. Вместе с тем это стимулирует формирование такой структуры спроса, который был бы ориентирован на обильное и дешевое привозное энергетическое сырье. Тем самым капиталистическое государство способствовало зарождению и вызреванию структурного кризиса, явившись одним из главных действующих лиц в событиях, разыгравшихся на мировом топливном рынке в 70-х - начале 80-х годов.
    Исходя из того, что структурный кризис-продукт развитого ГМК, понятно, что длительность его, проявляющаяся на национальном уровне, связана и с условиями формирования, и с характером разрешения. (Оговоримся, что эти аспекты проблемы, конечно же, выходят за рамки вопроса о роли и месте фискальной политики.) Вплоть до проявления структурного кризиса, государство, как это ни парадоксально, объективно способствует нарастанию структурных диспропорций, выгодных подавляющему большинству корпораций (что отчетливо видно на примере энергетического кризиса). В то же время и разрешение структурного кризиса осуществлялось таким образом, чтобы по возможности избежать крушения, массового разорения тех же компаний. Так, в США (крупнейшем потребителе энергии) система ограничения роста внутренних цен на энергоресурсы смягчила удар (после взлета мировых цен на нефть в 1973-1974 гг.) по ряду важнейших отраслей. Одновременно эти действия отсрочили принятие радикальных мер по экономии энергии, подорвали стимулы к ускоренному производству энергоресурсов в стране и т.д. Значит, объективно попытки государства решать проблемы структурного кризиса, означающего подрыв всей сложившейся структуры экономики, эволюционным образом неминуемо ведут к его относительному затягиванию. Таким образом, большая по сравнению с циклическими длительность структурных кризисов зависит и от остроты самого кризиса/и от условий его формирования, и от способа его разрешения (в частности, от характера государственно-монополистического регулирования).
    Подчеркнем, что формы проявления структурного кризиса нельзя смешивать с причинами возникновения: будучи по природе своей мировыми, они, естественно, находят выражение в ломке сложившейся структуры экономики отдельных капиталистических стран - на национальном уровне.