5. ПРОБЛЕМА ГОСУДАРСТВЕННОЙ
СОБСТВЕННОСТИ НА ЗЕМЛЮ¹

    Государство оказывает существенное воздействие на механизм формирования нефтяной ренты [1] в США, используя при этом контроль над уровнем добычи, определяя размер текущих отчислений землевладельцу от стоимости каждого проданного барреля нефти, характер налогообложения компаний при разработке ими месторождений и, наконец, опираясь на собственность федеральных и местных властей на земли, недра которых содержат нефть. В США запасы нефти на территориях, принадлежащих государству, оцениваются в 85% от всех национальных запасов. За 1954-1984 гг. прибрежный шельф США обеспечил поступление в государственную казну 78 млрд.долл. в виде арендных платежей, а ведь там было добыто только 12% нефти и 25% природного газа в стране. По существу, это в значительной мере абсолютная и монопольная нефтяная рента (хотя отнюдь не все эти платежи - рента и это не вся рента в марксистском понимании). Существующие рентные отношения оказывают прямое воздействие на условия воспроизводства монополистческого капитала в энергетике США, на характер конкурентной борьбы в отрасли и одновременно служат одним из каналов перераспределения доходов в рамках всей экономики.
    Один из важных моментов движения нефтяной ренты - резкое увеличение дифференциальной ренты в связи со скачкообразным ростом цен. В данном разделе вопрос о дифференциальной ренте рассматривается лишь в той мере, в какой повышенные рентные доходы частных корпораций обеспечили рост платежей в государственный бюджет в виде подоходного налога. Это. в свою очередь, дало толчок дальнейшему развитию перераспределительных процессов в экономике США.
    В своем анализе ренты К.Маркс упомянул о тех отраслях добывающей промышленности, где "часть, состоящая из машин и прочего основного капитала, очень значительна". Сложность анализа нефтяной ренты усугубляется тем обстоятельством, что в нефтяной промышленности существуют специфические возможности для всякого рода финансовых манипуляций. Это касается и мирового нефтяного рынка, где "тайные сделки уже стали обычным явлением", и национального.
    К.Маркс подчеркивал: "Как ни важно для научного анализа земельной ренты... изучить ее в чистом виде, свободной от всех фальсифицирующих затушевывающих ее примесей, не менее важно, с другой стороны, для понимания практических последствий земельной собственности и даже для теоретического познания массы факторов, которые противоречат понятию и природе земельной ренты и. однако, выступают как формы существования земельной ренты, - не менее важно познакомиться с элементами, которые приводят к этим затемнениям теории".
    В США действует несколько типов арендных платежей за нефтеносные участки: бонусы, "роялти", "ренталз", "минимальные роялти", "шат-ин (гэс) пейментс" и др. Бонусы - это единовременные платежи в пользу государства - собственника недр при заключении концессионного соглашения (подрядного контракта) [2] или по достижении определенного результата, оговоренного в соглашении. [3]
    За право разработок месторождений минерального сырья взимаются рентные платежи типа "роялти". Они устанавливаются, как правило, в процентном отношении к объему добычи или валовых поступлений от реализации добываемого сырья. Отчисляются в пользу землевладельца (собственника недр) в денежной форме или в виде части добытого полезного ископаемого. По существу, "роялти" - фиксированный налог с каждого барреля добытой нефти в пользу землевладельца. Исторически в США, например, для разных регионов он составлял 12,5% либо 16,66% цены барреля нефти. Американское правительство предоставляет федеральную аренду из расчета 12,5%.
    Текущие арендные платежи, ежегодная плата за пользование арендуемыми участками ("ренталз") устанавливаются в зависимости от площади арендуемого участка, а также цели и срока аренды. "Минимальное роялти" представляет собой номинальные рентные платежи за право разработки недр, взимаемые земледельцем в случае задержки освоения месторождения или неиспользования уже освоенных производственных мощностей по добыче полезного ископаемого. И наконец, "шат-ин (гэс) пейментс" - это "роялти" за неразрабатываемые газоносные участки, т.е. номинальные рентные платежи за право на разработку недр, взимаемые землевладельцами в случае временной консервации эксплуатируемых газовых скважин.
    Важнейшими источниками рентных платежей в нефтяной промышленности США являются бонусы и "роялти". В качестве примера рассмотрим усредненную структуру арендных платежей, выплаченных за 25 лет (1953-1977 гг.) разработки континентального шельфа [4]:
 

Виды платежей	Удельный вес, %
Бонус	77.74
"Роялти"	21,36
"Шат-ин"	0.01
"Ренталз"	0,79
"Минимальные роялти"	0,11

    Размер бонуса прямо пропорционален ожидаемой ценности аренды: чем выше вероятная цена на нефть в течение срока контракта и ниже прогнозируемые издержки, тем больше бонус. Если эти прогнозы оправдываются, рентные платежи дополнительно увеличиваются из-за роста объема подлежащего выплате "роялти". Следовательно, разница между этими двумя видами арендных платежей состоит в том, что "роялти" зависит от действительно имевшего место уровня цен и производства, в то время как бонус - целиком от ожидаемых прогнозируемых цен и издержек. Тем самым совокупная рента выплачивается из доходов от продажи нефти, добытой на определенном участке, и зависит как от его площади, данных геологической разведки, так и от соотношения цены на нефть и издержек по ее добыче [5]. Характер этих платежей отражает особенности нефтедобычи: разработка месторождения представляет собой одновременно эксплуатацию и поверхности земли, и ее недр, а следовательно, землевладелец должен улавливать и собственно нефтяную, и часть обычной земельной ренты.
    Таким образом, в арендных платежах нефтяных компаний переплетается нефтяная и земельная рента. При этом нефтяная рента может соединяться как с абсолютной, так и с монопольной земельной рентой. Например, Конгресс США запретил разведку на 125 из 375 млн. акров территории Аляски. Для развертывания даже ограниченных операций в заповеднике требуется его специальное разрешение. "Очевидно, здесь придется взвешивать, что ценнее", - философски заметил помощник министра внутренних дел США У.Хорн. Сама постановка вопроса свидетельствует, что нефть ставится "на одну доску" с уникальным природным ресурсом, а поэтому точно так же, как и "рента с земли, на которой выращивается хлеб, принимает ... участие в определении цены скота", также и цена нефтеносных участков на Аляске в значительной степени предопределяется оценкой обществом масштабов потерь (или расходами, требующимися для предотвращения этих потерь) в заповедной зоне.
    В соответствии с этой логикой никак нельзя согласиться с утверждением норвежского экономиста П.Ноора о том, что подземные разработки, и уж тем более добыча нефти на шельфе, вообще не могут определяться возможностью их сельскохозяйственного использования, а следовательно, регулироваться и собственно земельной рентой. Речь о земельной ренте можно вести в приведенных примерах с не меньшим основанием, нежели в случае, когда производство сельскохозяйственной продукции осуществлялось бы на территории, например, какого-либо национального парка США.
    Если в виде арендных платежей может происходить смешение земельной и нефтяной ренты, то в виде доходов может происходить смешение прибыли и ренты. Напомним соответствующее высказывание А.Смита, которое Ф.Энгельс цитировал в "Анти-Дюринге": "Землевладелец, который сам ведет хозяйство на каком-либо участке своей собственности земли, должен получать, после вычета расходов на обработку, как ренту землевладельца, так и прибыль арендатора. Однако он склонен весь свой доход называть прибылью и смешивать, таким образом... земельную ренту с прибылью". Подобное смешение разных категорий дохода имело место в энергетике США, что способствовало возросшей прибыльности операций нефтяных компаний, которая была связана в определенной степени с объединением под "одной крышей" прибыли и нефтяной ренты.
    Чем крупнее участок сдается в аренду, чем больше срок аренды, тем - при прочих равных условиях - дешевле он обходится арендатору. К.Маркс из наблюдений Дж.Мортона делал вывод о том, что "ренты за крупные аренды ниже, чем за более мелкие...". В нефтяной промышленности идет постоянная борьба за условия аренды земли [6]. Достаточно уа небольшом участке, сданном в аренду, обнаружить Нефть, как немедленно землевладелец может извинтить цены на соседние территории: Тем самым он получает возможность улавливать подавляющую часть нефтяной ренты, экономя на предварительной разведке [7].
    Таким образом, долгосрочные контракты дают дополнительные выгоды нефтяным компаниям, ведущим разведку и добычу. Кстати, в этом случае оказывается гарантированным и присвоение дифференциальной ренты II, ведь если рыночная цена (а также плодородие земли) дает ему возможность получать на дополнительный капитал добавочный продукт, который, подобно старому капиталу, приносит ему кроме цены производства известную добавочную прибыль, то по истечении срока договора об аренде он берет эту добавочную прибыль себе. Но почему? Потому что, пока продолжается срок арендного договора, отпадает образуемая земельной собственностью граница для приложения его капитала к земле.
    С учетом количества и качества запасов нефти каждого отдельного месторождения меняется и стратегия борьбы между землевладельцем и предпринимателем за условия аренды. Состояние рыночной конъюнктуры также незамедлительно отражается на уровне нефтедобычи, но претерпевает заметную модификацию в зависимости от конкретных условий контракта. Специфика нефтяной ренты обусловлена невозобновимым характером природного источника, в то время как урожай в сельском хозяйстве собирается с одной и той же территории каждый год. Сходство же заключается в том, что если дополнительные затраты капитала в земледелии позволяют повысить урожайность, то присвоение дифференциальной ренты II в нефтяной промышленности - в повышении нефтеотдачи пласта путем дополнительных затрат капитала (что в свою очередь непосредственно зависит от комплекса геологических характеристик). Кроме того, в отличие от земельной, существование нефтяной ренты сопряжено для функционирующего капиталиста с реальной угрозой утраты источника доходов, как только месторождение оказалось исчерпанным, а поэтому и собственник земли находится в особом положении: при присвоении им обычной земельной ренты он по окончании срока аренды владеет землей, часто улучшенной, в которую был вложен капитал предпринимателя. Условие невозобновимости месторождений придает специфические черты взаимоотношениям землевладельца (владельца недр) и арендатора.
    Кроме того, нефтедобыча отличается от земледелия и практически полной независимостью от погодного фактора, т.е. исключены резкие колебания цен и издержек, а собственно и прибылей, из-за климатических перемен. Если прогноз погоды и вообще климатическая зона могут играть существенную роль при определении земельной ренты, то - в нефтяной промышленности благодаря деятельности человека - данные разведки могут радикальным образом отразиться на представлениях об условиях будущей добычи и изменить всю систему назначения бонусов.
    Обязательность предварительных крупных затрат на разведку и обустройство месторождений приводит к тому, что рента, складывающаяся в этой отрасли, "двухъярусного" вида. Разведка месторождений - явление по существу иное, нежели оценка плодородия почвы или климатических условий в земледелии. Если рассматривать процесс обнаружения нефти для ее последующей добычи как последовательные стадии в процессе воспроизводства, то эти расходы входят необходимой составной частью в издержки и цену нефти. Одновременно это первый (и с позиций первоначального накопления капитала, и из-за самого существования права на аренду) барьер для перелива капитала в отрасль, и это оказывается еще одним проявлением общего правила: частная собственность на землю создает монополию, помеху этому свободному переливу.
    Борьба за раздел и передел нефтяной ренты - одна из основных движущих сил в развитии отрасли, а сам характер этого раздела существенно зависит во многом от внеэкономического фактора - политической и экономической силы. сторон - участниц дележа. Отвлечение же нефтяной ренты приобретает вследствие этого порой не просто причудливые, а даже зловещие очертания. Огромные отчисления в государственный бюджет нефтяных компаний США совпали с новым витком в гонке вооружений, раскрученным администрацией Рейгана: смешавшись с другими видами поступлений в казну, нефтяная рента составила тот финансовый ресурс, который используется для милитаризации экономики, перераспределяется в пользу компаний военно-промышленного комплекса.
    Итак, если теоретически рента всегда должна переходить в руки владельца земли (за исключением дифференциальной ренты II), то при анализе нефтяной ренты необходимо отметить, что фактически на протяжении послевоенного периода она присваивалась (в той или иной степени) как нефтяными монополиями, так и странами - импортерами нефти (прежде всего США), которые использовали свое монопольное положение на мировом рынке нефти, навязывая развивающимся странам такие условия аренды, которые позволяли улавливать часть дифференциальной ренты, т.е. она составляла часть дохода международных нефтяных компаний. Следовательно, в форме налогов, которые эти компании платили в странах базирования, часть нефтяной ренты поступала в бюджет развитых капиталистических государств, по существу, в качестве "платы" за гарантию бесперебойной эксплуатации заморских месторождений.
    Частная собственность на землю реализуется в абсолютной ренте, которую присваивают все собственники земли, в том числе и владельцы худших (с предельными издержками добычи) нефтяных месторождений. Может ли быть источником абсолютной ренты в нефтяной промышленности разница в органическом строении капитала? К.Маркс писал: "Ниже ли строение земледельческого капитала в определенной стране ... по сравнению со средним общественным капиталом, - это вопрос, который можно решить лишь статистически"... При этом он отмечал: "Если капитал в определенной сфере производства имеет более низкое строение, чем средний общественный капитал; то это прежде всего является лишь иным выражением того факта, что производительная сила общественного труда в этой особой сфере производства ниже среднего уровня"...
    Не претендуя на исчерпывающий ответ, рассмотрим ряд показателей до и после первого обострения энергетического кризиса в 70-х годах, и прежде всего отношение добавленной стоимости к стоимости отгрузок и количеству занятых, а также отношение совокупных активов к численности занятых (см. табл. 5-1):
    При всей недостаточности этих расчетов складывается общее представление о нефтедобыче (а тем более о нефтяной промышленности) как об отрасли с высоким органическим строением капитала. Это означает, что в данной отрасли вряд ли можно предположить существование избытка стоимости над ценой производства. Но возможно ли, чтобы наихудшие участки вовлекались в оборот без платы в условиях современного капитализма? К.Маркс писал: "Если мы рассмотрим случаи, когда в стране капиталистического производства капитал может вкладываться в землю без платежа ренты, то мы найдем, что все они предполагают, если не юридическое, то фактическое уничтожение земельной собственности..." В условиях, когда худшие нефтяные участки, вовлеченные в товарооборот в 60-70-х годах, - государственные земли, это может означать "фактическое уничтожение" частной собственности на них, своего рода ограниченную национализацию, при которой сдача земель в аренду может происходить без их последующей оплаты.
    В условиях современного капитализма при существовании государственной собственности на землю разработка худшего нефтеносного участка только в порядке исключения из правил может не приносить никакой собственно нефтяной ренты землевладельцу. О том, что в принципе это возможно, свидетельствует опыт энергетической политики Канады. Компания "Доум петролеум", которая на конец 1982 г. имела долги на 6,5 млрд. долл., находилась в процессе выкупа государством и спокойно продолжала вести крупномасштабные буровые операции в полярных районах, целиком рассчитывая на дотации канадского правительства.
    Это яркий пример того, как земельный собственник еще и приплачивает за эксплуатацию собственной земли. Почему? Здесь напомним о специфике нефти как особого стратегического товара. Устранение барьера в виде ренты позволяет вовлекать в оборот новые месторождения и без повышения рыночной цены. При вмешательстве государства в процесс формирования и распределения нефтяной ренты на худших нефтеносных землях присваивается рента, которую, с нашей точки зрения, справедливо было бы назвать государственной рентой. При этом дело не только в том, каков механизм ее образования, чему она обязана своим существованием.
    Государственная рента возникает лишь на определенном уровне государственного вмешательства в экономику - она представляет собой экономическую форму реализации прав государства как земельного собственника. Возможность существования такой ренты обусловлена двойственным характером земельной собственности в условиях современного капиталистического общества: одновременным существованием частной и государственной собственности на землю.
    Государство как собственник-монополист обладает гораздо большей свободой в выборе рыночных способов реализации своей власти. При прочих равных условиях оно должно реализовать некую дополнительную ренту, опирающуюся на необычное для сельского хозяйства ограничение конкуренции между землевладельцами. Поскольку при конечных продажах товара (нефти) реализуется капиталистическая монополия - монополия крупнейших в мире капиталистических корпораций, то стоимостный субстрат ее образуется в связи с перераспределением доходов, с продажей товаров по ценам выше стоимости, т.е. по монопольным ценам.
    Развитие ГМК привело, например, в США к ситуации, при которой горные, шельфовые и тому подобные районы используются как заповедники, национальные парки, и все члены общества за пользование землей любого вида платят поэтому дополнительный налог государству. Раньше земля - как ресурс - не была так ограничена, дефицитна и земельная рента предопределяла порядок вовлечения новых участков в товарооборот. Экономика обходилась без этих зарезервированных государством земель, они не имели для нее потребительной стоимости.
    Таким образом, развитие экономики и рост населения привели к радикальным переменам в характере землепользования, отмеченная выше двойственность которого и обусловила появление, в известном смысле, нового вида ренты. Дело в том, что прецеденты, подобные тем, что имели место в период энергетического кризиса, с определенной условностью можно найти и на ранних ступенях развития капитализма. В частности, К.Маркс упоминает "хлебные законы 1815 г., - налог на хлеб, которым обложили население страны откровенно с той целью, чтобы обеспечить для праздных земельных собственников дальнейшее существование доходов, непомерно возросших во время антиякобинской войны...". Однако в отличие от этих исторических прецедентов, носивших спорадически спекулятивный характер, присвоение современной нефтяной ренты тесно связано с системой государственного налогообложения.
    Подчеркнем, что в процессе аренды государственных земель возникают прежде всего рентные, а не налоговые отношения, которые отличаются тем, что это отношения - рыночные, складывающиеся в процессе аренды земли на коммерческой основе. И хотя эти отношения - по сути своей рентные, они при определенных условиях могут приобретать сходство с налогами (и те и другие характеризуют формы государственного присвоения). Ключевой момент, отличающий государственную ренту: она базируется на реализации монополии частной собственности на землю в условиях ограничения конкуренции между землевладельцами.
    Государство может и часто пользуется правом собственности на землю для пополнения своей казны. Более того, в США оно делает это часто аккуратнее, нежели частные компании. Во многом это объясняется особым характером государственной собственности на землю. Соотношение сил между землевладельцем и компанией складывается в пользу нефтяной корпорации, и последней достается часть ренты часто вследствие того, что в ситуации реального рынка несколько землевладельцев имеют дело с небольшим числом предпринимателей, которые значительно лучше информированы о перспективах отдельных месторождений. Землевладельцы получают относительно меньшую долю, чем это было бы возможно на более ясном рынке. Государство, не конкурируя ни с кем, имея собственную службу по оценке ресурсов, использует все возможности для ограничения уровнем средней прибыли доходов нефтяных компаний, действующих на государственных землях. В руках государства находится серьезный инструмент для регулирования рыночных условий аренды. [8]
    Когда землевладельцев много, то верхний предел ренты определяется остротой конкурентной борьбы между этими землевладельцами. В случае с государственной земельной собственностью владелец земли - государство - выступает как монополист и сама монополия, которая возникает при этом, это монополия, доведенная почти до "абсолютного" уровня.
    Существование рентных отношений позволяет нефтяным компаниям заработать еще и на разного рода махинациях. На их выявление брошены специальные отряды аудиторов. В США только в 1981 г. нефтяные компании сумели, по официальной оценке, недоплатить арендных платежей типа "ройалти" на сумму в 650 млн. долл. Рейгановская администрация в январе 1982 г. объявила о дополнительных мерах, направленных на усиление финансового контроля над деятельностью нефтяных компаний, которые из года в год укрывают сотни миллионов долларов обязательных арендных платежей от правительства, властей штатов и индейских племен. Министр внутренних дел Дж.Уотт отметил, что эти меры (которые частично уже вступили в действие) будут приносить казне от 200 до 500 млн. долл. ежегодно. Сбор этих средств пока не отлажен, а нынешняя система не срабатывает. Д.Линовец, возглавлявший специальную комиссию, предложил повысить ставку "роялти" на государственных землях с 12,5% до 16,66%. Р.Рейган в свою очередь назвал "бессовестным" тот факт, что недовыплаты и "воровство" продолжались так долго.
    В противоположность прежним скважинам, которые бурились в основном на землях, принадлежащих частным лицам, новые районы континентального шельфа и аляскинской границы расположены на государственной территории, право на аренду которой можно получить от федеральных властей. В связи с этим, во-первых, рос размер нефтяной ренты, присваиваемой государством, а во-вторых, помимо налоговой политики и регулирования ценообразования в руках администрации появился новый важный рычаг регулирования, а подчас и субсидирования нефтяных корпораций [9].

    

ПРИМЕЧАНИЯ

    [1] Широкое обсуждение рентных отношений современного капитализма прошло уже довольно давно - в 1966-1969 гг. - в рамках дискуссии по проблеме абсолютной земельной ренты в журнале "Мировая экономика и международные отношения". Вопросы же нефтяной ренты в последние годы довольно активно обсуждаются в советской экономической литературе. Дискуссионным остается вопрос о том. существует ли абсолютная рента в нефтедобывающей промышленности и если да. то каков ее источник. Некоторые авторы считают, что органическое строение капитала в нефтяной промышленности ниже, чем в обрабатывающей промышленности, большинство же категорически это отрицает. Существуют диаметрально противоположные оценки размеров и соответственно значения дифференциальной и монопольной видов ренты, нет единства взглядов и на природу монопольной ренты. При этом участники дискуссий обычно исходят из разных определений ренты.
    [2] Первоначальные условия аренды обычно заключаются на 5 лет, хотя и 10-летние контракты - в порядке вещей, в частности при разработке глубоководных месторождений.
    [3] Разница в оплате бонусов очень велика. Например, один из наиболее дорогих участков в 1981 г. был приобретен группой компаний, включавших "Мобил", "Коноко" и "Гетти". Бонус составил 55,119 млн. долл., или почти 9,9 тыс. долл. за акр шельфа недалеко от Дафин Айленд, в заливе Мобайл Бей. И наоборот, "Со-хайо" совместно с "Хант ойл" предложили за один из участков 575 тыс. долл., или всего 108 долл. за акр.
    [4] По существующим оценкам, шельфовые зоны (простирающиеся на расстоянии 3 миль от береговой линии и охватывающие полосу от 150 до 200 миль) содержат до 49 млрд. баррелей нефти и до 81 трлн. куб. футов природного газа. С точки же зрения затрат, некоторые шельфовые месторождения наиболее дорогостоящие - с "замыкающими" издержками. Все эти факторы предопределяют особую теоретическую и практическую ценность анализа условий присвоения нефтяной ренты в этих нефтеносных зонах.
    Отметим, что рентные платежи предназначаются не только для федерального правительства, но и для частных лиц и общественных организаций. В частности, в пользу так называемого Фонда компенсации загрязнения прибрежного шельфа взимается 3-процентная налоговая пошлина с каждого добытого барреля нефти. В итоге фонд собрал свыше 200 млн. долл., представляющих, по существу, часть нефтяной ренты. Рассчитано по: "Petroleum Basic Data".
    [5] "Например, - отмечает американский экономист Р.Манке, - те, кто приобрел земли на Северном склоне Аляски до открытия Прадхо Бей, платили только несколько центов за акт. те же, кто приобрел ту же самую землю после открытия, вынуждены были платить за акр несколько тысяч долларов. Кто купил раньше - оказался "счастливчиком".
    [6] Примерно 1/3 известных нефтяных полей в США имеет площадь не меньше 40 тыс. акров каждое, а типичный размер участка, сдаваемого в предварительную аренду, лишь около 9 тыс.акров.
    [7] Как это происходит, можно продемонстрировать на примере месторождения Прадхо Бей на Аляске: немедленно резко (от 9 до 2200 долл. за акр) подскочили арендные платежи (в виде бонусов) на близлежащих участках. По существу, эти 9 долл. и могут составлять "символическую" долю земельной ренты, в то время как 2,2 тыс. долл. - сумму земельной ренты и нефтяной. Разницу - арендные платежи за участки с месторождениями нефти - присвоили себе владельцы близлежащих земель.
    [8] Вместе с тем использование рычагов государственного регулирования, как это уже было продемонстрировано на примере Канады, совсем не всегда направлено на достижение максимально возможных рентных платежей.
    [9] С 1983 г. минимальная цена аренды участка федерального шельфа составляла 150 долл. за акр, но в 1987 г. министерство внутренных дел снизило ее до 25 долл. за акр. Таким образом, если типичный участок в 5.76 тыс. акров раньше обходился арендатору в 864 тыс. долл., то при 25 долл. за акр минимальная цена за стандартный участок составляет 144 тыс. долл.