ЕВРОПЕЙСКАЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ХАРТИЯ
И НОВЫЙ ДОГОВОР К ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ ХАРТИИ
Договор к Энергетической Хартии, подписанный в Лиссабоне 17 декабря 1994 г., объединяет два значительных направления международной экономической политики и права. Во-первых, это попытка обеспечить приверженность государств, которые ранее были частью Советского Союза или находились под его контролем, модели либеральной международной экономической политики в отношении инвестиций, торговли и транзита, которая лежит в основе теории (если не всей каждодневной практики), господствующей в странах Запада с рыночной экономикой. Полная защита иностранных инвестиций, обязательство не прибегать к дискриминации в пользу национальных компаний и применение правил ГАТТ к странам СНГ, не являющимся членами ГАТТ, - это наиболее явные элементы данного Договора. Весьма конкретные обязательства в Договоре сочетаются с весьма неопределенными общими положениями о проявлении доброй воли или стремления, которые столь характерны сегодня для современных многосторонних конвенций.
    Во-вторых, Договор является одним из звеньев в длинной цепи усилий по созданию международного инвестиционного и торгового режима, начиная с мертворожденной Гаванской хартии конца 40-х годов и последующих нескольких необязательных или бесплодных документов ООН (резолюций Генеральной Ассамблеи 3201, 3202 и 3281 от 1974 г., мертворожденного Кодекса поведения транснациональных корпораций), региональных кодексов (не применяющегося в настоящее время Решения 24 Андского пакта от 1974 г.) и, в более позднее время, Конвенции 1986 года Всемирного банка об Агентстве по многосторонним инвестиционным гарантиям, ее необязательных Основных принципов осуществления иностранных инвестиций от 1992 года (аналогичных ранее принятым основным принципам ОЭСР), положений о торговле и инвестициях в соглашениях Уругвайского раунда ГАТТ 1994 года и Северо-американского соглашения о свободной торговле 1993 года. Договор к Энергетической Хартии претерпел большое влияние прецедентов, созданных и отраженных этими предшествующими усилиями. На него также оказал большое влияние относительный успех Европейского Союза в продвижении к интегрированному и недискриминационному внутреннему рынку, в частности в том, что касается инвестиций и торговли. Несомненно, в будущем будут предприниматься аналогичные международные усилия - региональные, секторальные или глобальные, - чтобы воплощать преобладающие (еще) в настоящее время концепции либерализованной торговли, инвестиций, транзита и перемещений капиталов в юридически обязательные конвенции или имеющие "мягкий" правовой характер принципы поведения субъектов международного права.
    По мере серьезного изучения ДЭХ могут возникнуть определенные вопросы. Нам следует тщательно следить за тем, будут ли обязательства, отражающие прогрессивные концепции рыночной экономики Запада (которые далеко не всегда соответствуют реальным хозяйственным процессам, происходящим в этой экономике), действительно работать в быстро меняющихся экономических условиях государств переходного периода, в особенности в тех странах, которые никогда не имели культуры рыночной экономики, или в которых экономические, политические и институциональные структуры не получили пока должного развития. Короче, возникает вопрос: будут ли такие "западные" модели работать на практике на "Востоке"? Этот вопрос заставляет нас проявлять интерес относительно готовности этих стран к восприятию принципиальных положений, изложенных в Договоре. Ратификация Договора и его осуществление в будущем - то, как он будет вписан в действующее национальное законодательство и будет применяться на практике - дадут ответ на этот вопрос.
    Нам также нужно обратить внимание на реакцию в самих странах Запада с рыночной экономикой на обязательства, выполнения которых потребует Договор к Энергетической Хартии. Ряд таких положений - например, право обращаться в международный арбитраж с иском к правительствам по поводу дискриминационных мер против иностранных инвесторов даже в отсутствие конкретного положения об арбитраже - относительно новы и они могут привести к возникновению проблем в контексте дискриминационных мер местных и государственных властей. Мы подозреваем, что иногда не вполне четкие формулировки ДЭХ создадут широкие возможности для обращения людей с жалобами на правительства, для того, чтобы судиться с правительствами, в особенности с учетом статуса предусмотренного Договором права на обращение в арбитраж в странах (и в Европейском Союзе), где обязательства по ДЭХ становятся частью национального права (или права Сообщества). Чем менее определенны такие обязательства, тем большее удивление может вызвать их толкование среди участников первоначальных переговоров и тех, кто подписал Договор. Нам будет интересно узнать, воспримут ли страны Запада обязательства ДЭХ (в частности, в том, что касается недискриминационного подхода) с такой же серьезностью, какой они ожидают от стран, находящихся на переходном этапе. Первоначальный проект ДЭХ был списком обязательств, направленных на поощрение инвестиций посредством предоставления им полной защиты в странах с переходной экономикой, но сейчас он стал свободным от дискриминации режимом инвестиций, торговли и транзита, который должен соблюдаться всеми странами, подписавшими этот документ. Договор стал документом, который вступает в силу для незамедлительного применения на временной основе. Ратификация Договора станет также первым испытанием для стран Запада с точки зрения выяснения того, насколько серьезно они подходят к модели экономической политики, заложенной в основу ДЭХ.
    Мы совершенно убеждены, что в ДЭХ рассматриваются вопросы, которые имеют жизненно важное значение для западных инвесторов в странах СНГ. Поначалу крупные международные энергетические компании, кажется, относились к ДЭХ без большого энтузиазма. Действительно, одно из мнений состоит в том, что Договор - не для больших компаний, а для мелких и средних компаний, имеющих меньшее политическое влияние и менее способных управлять политическим риском. С учетом текущего опыта беспрестанной юридической нестабильности, постоянного нарушения контрактов и введения все новых налогов в нефтегазовых отраслях СНГ, в отсутствие источников эффективной защиты, мы подозреваем, что ДЭХ (если он будет ратифицирован и станет достаточно хорошо соблюдаться) сможет, по сути дела, представить значительно больший интерес даже для крупных международных энергетических компаний. В настоящее время политический риск в странах СНГ более серьезен, чем тот риск, с которым сможет справиться большинство даже крупных компаний Запада. Силы пережитков коммунизма, заново утверждающегося национализма и хаос переходного периода до сих пор сдерживали любые существенные инвестиции Запада в энергетические отрасли государств СНГ. Именно в этой области, по-видимому, ДЭХ мог бы оказать наибольшее воздействие в качестве набора юридических обязательств, возлагаемых на государства по международному праву, как руководство для правильных международных отношений между государством и инвестором, а также в связи с тем, что он может предоставить форум для выдвижения жалоб относительно законности поведения правительств. Договор также создаст, как отмечает Андрей Конопляник, важный прецедент для упорядочения отношений внутри бывшего Советского Союза: в этом состоит измерение "Восток-Восток" Договора.
    Договор и его организационный механизм - это еще не наднациональная организация, но ее черты видны в организационно оформленной Конференции по ДЭХ, в деятельности Секретариата, в механизмах инвестиций и межгосударственного арбитража. Поэтому они имеют значительный потенциал для содействия развитию в области экономической интеграции между Западом (в первую очередь, Европой) и Востоком. Этот потенциал в значительной степени еще не исследован и ему не придается необходимого значения. Существует серьезная конкуренция Договору, в первую очередь, со стороны восточноориентированных интеграционных стратегий Европейского Союза, но также и США, расширяющегося ГАТТ/ ВТО, Международного энергетического агентства и глобального инвестиционного кодекса, о котором так много говорят. Возможно, что эти силы затмят Договор к Энергетической Хартии и лишат его сколь бы то ни было значительного будущего роста. Но в отношении этого нет определенности: если другие усилия не приведут к успеху, то эта новая организация сможет построить свою собственную жизнь.

Профессор Томас Вальде.
Апрель 1996 г.