17 декабря 2001 г. исполняется 10 лет со дня подписания Европейской Энергетической Хартии и 7 лет со дня подписания Договора к (Европейской) Энергетической Хартии. К концу лета 2001 года ДЭХ подписан 51 страной (плюс ЕС в качестве самостоятельной Договаривающейся Стороны), из которых только 6 (включая Россию) не завершили еще его ратификацию. В 1998 году ДЭХ вступил в полную юридическую силу и является сегодня неотъемлемой частью международного права. Подписав ДЭХ, Россия согласилась тем самым применять его на временной основе (в той части, в которой это допускается самим ДЭХ) до момента ратификации.
Оригинальная (английская) версия международной монографии
«Договор к Энергетической Хартии: путь к инвестициям и торговле для Востока и Запада» вышла в свет практически сразу - так уж совпало - после внесения 26 августа 1996 г. Правительством России Договора к Энергетической Хартии и Протокола к Энергетической Хартии по вопросам энергетической эффективности и соответствующим экологическим аспектам на ратификацию в Государственную Думу Федерального Собрания страны.
К этому времени уже остался позади период моей работы в Министерстве топлива и энергетики России, когда я возглавлял российскую делегацию на переговорах по ДЭХ, и предыдущий этап работы в Госплане (Министерстве экономики и прогнозирования СССР), когда волею судеб я оказался вовлечен в процесс Энергетической Хартии на союзном (в то время) уровне фактически с момента обнародования тогдашним премьер-министром Нидерландов Р. Любберсом своей инициативы о Европейском энергетическом сообществе на июньской 1990 года сессии Европейского совета в Дублине. Первую свою аналитическую записку на эту тему я подготовил спустя всего две недели после выступления Р. Любберса, за которой затем последовала серия других моих публикаций в СМИ по мере развития хартийного процесса. В значительной степени на базе этих своих публикаций
1 и личных впечатлениях того "министерского" (союзного и российского) периода я в свое время подготовил для оригинальной (английской) версии книги главу о российской
позиции на переговорах по ДЭХ, которую лишь слегка обновил - с учетом прошедшего времени - для российского издания.
Перестав быть вовлеченным - с уходом с государственной службы - в процесс переговоров по ДЭХ на формальном уровне, но продолжая профессионально заниматься (в основном, все так же в интересах государства) проблемами мировой и отечественной энергетики - главным образом ее экономическими, правовыми и финансовыми проблемами, - я, естественно, продолжал следить за дальнейшим развитием процесса Энергетической Хартии, в первую очередь, за ходом подготовки ДЭХ к ратификации Государственной Думой Федерального Собрания РФ. Однако этот процесс все затягивался и не выходил за рамки подготовительной стадии.
В феврале 1997 года Минтопэнерго России совместно с Секретариатом Энергетической Хартии организовали семинар для депутатов Государственной Думы и членов Совета Федерации, посвященный главным образом Договору к Энергетической Хартии. Другой семинар для депутатов Госдумы, посвященный Протоколу к Энергетической Хартии по вопросам энергоэффективности, состоялся в марте 1998 года в ТПП России. 17 июня 1997 г. Комитетом Государственной Думы по экономической политике были организованы Парламентские слушания по вопросу о подготовке к ратификации ДЭХ и Протокола по энергоэффективности. Состоявшиеся обсуждения выявили широкий спектр мнений депутатов и других участников этих мероприятий - от признания важности ДЭХ для стабилизации положения в ТЭК России, создания благоприятного торгово-инвестиционного климата и установления правового режима транзита энергоресурсов через территории стран, подписавших ДЭХ, до его неприятия с позиции интересов России, которым может нанести ущерб ратификация
ДЭХ и его вступление в силу. Была принята рекомендация воздержаться от ратификации ДЭХ и синхронизировать процесс ратификации ДЭХ с вступлением России в ВТО. В итоге Комитет Госдумы по промышленности, строительству, энергетике и транспорту на своем заседании 18 июля 1998 г. не рекомендовал выносить ДЭХ и Протокол по энергоэффективности на ратификацию. А потом случился дефолт, серия замен российских премьеров и кадровых перестановок в правительстве, подготовка к парламентским и президентским выборам и сами эти выборы и др. В общем, проблема ратификации ДЭХ постепенно отошла даже не на второй, а на третий план.
После избрания в 2000 году Государственной Думы нового созыва начался новый этап подготовки к ратификации ДЭХ. Значительная часть депутатского корпуса сменилась. Впервые избранные депутаты в массе своей вообще не знали, что такое ДЭХ. К тому же после последнего рассмотрения этого вопроса Государственной Думой прошло более двух лет - за это время политические эмоции, неизбежно выплескивающиеся на поверхность при рассмотрении в Думе сложных международных документов, затрагивающих интересы различных политических и бизнес-элит, должны были остыть, и обсуждение могло бы перейти в более спокойное и конструктивное русло. 26 января 2001 г. Комитет Государственной Думы по энергетике, транспорту и связи провел новые парламентские слушания по вопросу о ратификации ДЭХ. Необходимо было донести до депутатов новой Думы содержание этого сложного международного многостороннего договорно-правового документа.
И опять слушания показали широкий разброс мнений участников - от категорического неприятия до горячей поддержки ратификации ДЭХ. При этом сторонники ратификации в основном снова повторили традиционный набор аргументов в пользу Договора, а противники на сей раз предъявили целую "обойму" возражений против ратификации ДЭХ, мотивируя свои выводы цифрами рассчитанных ими потерь для экономики страны от ратификации ДЭХ (подробнее на эту тему мы поговорим в последней главе книги). Несмотря на формальную поддержку ратификации ДЭХ Правительством РФ, оказалось, что даже внутри самого Правительства нет единой позиции по этому вопросу - представители ряда министерств (оставим в стороне аппаратные правила и бюрократическую дисциплину) выступили против ратификации ДЭХ. Представитель Минатома ссылался на то, что ДЭХ не помогает решить проблемы России в сфере торговли ядерными материалами с ЕС, Минпромнауки - что ДЭХ не нацелен на защиту российской промышленности и отечественных товаропроизводителей. По меткому выражению заместителя председателя Комитета по энергетике, транспорту и связи Госдумы Ю. Липатова, январские слушания по ДЭХ 2001 года показали, что "нынешнее
Правительство этот документ практически не знает", хотя и поддерживает. По его мнению, даже в самих выступающих за ратификацию ДЭХ министерствах - МИДе, Минэнергетики, Минэкономразвития - "нет четкой ясности, понимания до конца (этого) документа".
Высказывания (зачастую повторяющиеся) многих оппонентов ратификации ДЭХ в ходе пятилетней истории пребывания этого документа в Государственной Думе убедили меня в том, что скорее всего сам ДЭХ они внимательно не читали. Таковых, полагаю, было большинство - все-таки не каждому политику, к числу каковых отношу депутатов Государственной Думы, или чиновнику удастся "с ходу" одолеть этот сложный многостраничный международно-правовой документ (точнее - пакет взаимосвязанных документов), насчитывающий вместе с приложениями около 250 страниц юридического текста. Структурно ДЭХ состоит из 8 частей, объединяющих 50 статей, 14 приложений и 5 решений КЕЭХ, 22 текста пониманий и 8 деклараций, содержащихся в ЗАКЕЭХ, а также 6 заявлений председателя КЕЭХ и Совместного меморандума делегаций РФ и ЕС по вопросам ядерной торговли. У многих на это просто нет времени, и они обходятся в лучшем случае поверхностным пролистыванием этого документа. Но чтобы вникнуть в его суть, чтобы документ стал
прозрачным для понимания во всей сложности взаимных переплетений его составных частей, непредвзятому читателю необходимо не только время, но и (да не обидятся на меня политики и чиновники) сумма определенных знаний в области экономики, финансов, права в энергетической и смежных с ней областях.
Либо им необходим (и как минимум - будет полезен) профессиональный и непредвзятый комментарий к ключевым положениям ДЭХ, который мог бы переложить сложный международно-правовой язык этого Договора на более понятный и доступный для понимания, показать место и роль ДЭХ в широком историческом контексте, в процессе эволюции международно-правовых механизмов регулирования экономических отношений между странами, между странами и инвесторами, в том числе в сфере энергетики.
Именно эту цель преследует настоящая книга, написанная международным коллективом известных и уважаемых в профессиональной среде авторов, в которой, на мой взгляд, непредвзято (зачастую - отстраненно, иногда - нелицеприятно, но всегда - объективно) анализируются не только достоинства ДЭХ, но и его недостатки (а у какого многостороннего, а тем более объединяющего более полусотни государств, документа, построенного на концепции обеспечения баланса интересов, их нет?).
Данная книга посвящена анализу прецедентов, положенных в основу ДЭХ, в их историческом контексте, поскольку ДЭХ является инструментом формирования той новой институциональной структуры мировой энергетики (пока - в рамках Европейского и Евразийского экономического пространства), которая базируется на объективных закономерностях развития мировой и отечественной энергетики и уже поэтому отвечает долгосрочным интересам российского государства (понимаемого мной шире, чем сегодняшние интересы отдельных компаний российского ТЭК или отдельных российских ведомств). Поэтому книга, раскрывающая предысторию того или иного положения ДЭХ, встраивающая этот документ в качестве составного элемента в эволюцию международно-правового регулирования экономических отношений, на мой взгляд, должна оказаться полезной не только для расширения кругозора заинтересованного читателя, но и сможет внести свой позитивный вклад в процесс ратификации ДЭХ, способствуя углубленному пониманию тех процессов, на волне
которых появился ДЭХ. Мое решение взяться за проект издания в России этой книги, которая могла бы
информационно обеспечивать ратификационный процесс, было обусловлено тем, что сегодня я также продолжаю ощущать и свою персональную ответственность за воплощение в жизнь тех принципов построения взаимоотношений между инвесторами и государствами в сфере энергетики, формированию и реализации которых посвятил большую часть своей профессиональной деятельности и которые являются предметом ДЭХ.
Мой коллега и друг Томас Вальде, редактор английского издания книги, сразу же поддержал идею перевести эту книгу на русский язык и использовать ее для разъяснительной работы среди заинтересованных российских профессиональных кругов и властных структур, и обеспечил получение всех необходимых прав на русское издание. Столь же оперативно откликнулся на это начинание и Секретариат Энергетической Хартии, который, в первую очередь, в лице заместителя Генерального секретаря В.П. Сорокина оказывал всемерное содействие в решении необходимых организационных вопросов, в том числе связанных с переводом книги на русский язык.
Для целей настоящего издания структура оригинальной, английской версии книги, по согласованию с английским ее редактором и Секретариатом Энергетической Хартии, была мной существенно изменена. С одной стороны, ряд глав, не имеющих прямого отношения к России, или содержащих устаревшую фактическую информацию, либо главы, содержание которых носит более общий или академический характер с точки зрения задач, поставленных перед настоящим изданием, не были включены в российское издание книги. С другой стороны, в книгу были добавлены две новые главы, написанные компетентными российскими специалистами, принимающими непосредственное участие в переговорном процессе по ДЭХ. В этих главах освещается развитие событий на Конференции по Энергетической Хартии после подписания ДЭХ, то есть в течение времени, не охватываемого оригинальной версией книги, и анализируется с позиции российской стороны ряд возникающих в этой связи проблем.
Наконец, в самый последний момент я понял, что нельзя не затронуть в книге те острые дискуссионные вопросы, которые только недавно возникли в такой постановке, а именно, при очередном обсуждении вопроса о ратификации (на сей раз - нынешним составом Государственной Думы) Договора к Энергетической Хартии на парламентских слушаниях в Госдуме в январе 2001 года. Именно тогда, впервые, на мой взгляд, после внесения Правительством России Договора на ратификацию в Государственную Думу, дискуссия по вопросам плюсов и минусов ДЭХ для нашей страны перешла из плоскости в основном политической риторики и общетеоретических рассуждений в плоскость конкретных экономических (или псевдоэкономических) аргументов противников ратификации, на которые можно (и нужно) искать (и находить) адекватные экономические же контраргументы. Именно поэтому в русском издании книги появилась еще одна - завершающая 22-я глава, написанная мной по итогам развернувшихся в последние месяцы дискуссий и публикаций,
в основном в связи с упомянутыми январскими, сего года, парламентскими слушаниями. В этой главе я постарался обобщить основные возражения противников ратификации ДЭХ и оценить их экономическую обоснованность.
Для целей настоящей работы мной были предприняты также достаточно радикальные сокращения справочного аппарата, которым сопровождалось большинство глав оригинального (английского) издания монографии. Перевод книги на русский язык не был задуман как научное издание, но рассчитан на широкий круг специалистов в области экономики, финансов, права, государственного управления в энергетике и связанных с ней областях. Поэтому в первую очередь были
сокращены ссылки, необходимые для научного издания, но носящие вспомогательный характер.
В "Заключении" к своей главе настоящей книги проф. Томас Вальде приходит к основополагающему выводу в отношении ключевой роли России в продолжении (или прекращении?) того процесса сближения экономико-правовых систем Запада и Востока в энергетической сфере, начало которому положило выступление Р. Любберса в июне 1990 года. В России и странах СНГ, пишет Т. Вальде, "проблема, в конечном итоге, сводится
к способности и желанию политических систем принять и абсорбировать суть ДЭХ... (выделено мною. - А.К.). Переговоры по ДЭХ с российской стороны велись главным образом под руководством реформистских групп; и сами переговоры, и их результаты являлись одним из элементов стратегии реформаторов, направленной на внедрение рыночной экономической модели ДЭХ во внутриполитические дебаты. Пока не ясно, сработает ли такая стратегия и примут ли ДЭХ силы, отстраненные от хода переговоров, в особенности традиционная нефтегазовая
и электроэнергетическая отрасли и поддерживающие их политические круги".
С момента, когда известный специалист в области международного права в энергетической сфере написал эти слова, прошло более шести лет. Однако атмосфера "неясности" в отношении "способности и желания политических систем" в нашей стране "принять и абсорбировать суть ДЭХ" продолжает сохраняться. Пока, как следует из развития событий вокруг ратификации ДЭХ Россией, "традиционная нефтегазовая и электроэнергетическая отрасли и поддерживающие их политические круги"
2 раскололись: "Газпром" и поддерживающие его политические круги выступают "против" ратификации, остальные компании - нефтяники, электроэнергетики - "за".
Однако возьму на себя смелость утверждать, что сегодняшняя позиция "Газпрома" носит временный характер в силу объективно обусловленных причин и с течением времени в силу столь же объективно обусловленных причин должна будет смениться на поддержку ДЭХ. Сегодняшняя позиция компании по непримиримому
неприятию ДЭХ заявлена ее прежним высшим руководством, а посему в течение какого-то времени эта позиция будет продолжать оставаться "заложницей" вполне понятного поведения менеджмента "Газпрома": чем крупнее компания, тем менее радикальной и более медленной обычно бывает смена курса. В то же время менеджмент компании и ее основные акционеры не могут не понимать, что ход истории вспять не повернуть и что либерализация европейского рынка газа (единственного экспортного рынка "Газпрома" в кратко- и среднесрочной перспективе) есть объективная реальность, вне зависимости от того, хочет того "Газпром" или нет. Процесс либерализации можно ускорить, можно замедлить, но его нельзя повернуть вспять - это противоречит объективным закономерностям развития мировой экономики вообще и энергетических рынков в частности. Вхождение России в мировое экономическое сообщество в условиях интернационализации и глобализации энергетики и экономики, построение евразийского (евроазиатского) экономического и энергетического
пространства - именно такой постепенно становится сфера охвата ДЭХ, смещаясь в эту сторону из первоначально задуманного трансатлантического измерения - все это будет происходить на единых для участников этого сообщества принципах, на базе единых "правил игры", которые, очевидно, будут правилами, свойственными не монопольному, но конкурентному рынку, причем построенному на принципах "справедливой конкуренции" в современном, выработанном западным экономическим сообществом, понимании этого слова.
Однако это сможет произойти только тогда, когда и если будут найдены адекватные эффективные развязки проблем, возникших на Европейском энергетическом пространстве в связи с различным темпом и динамикой преобразований в различных его частях: более быстрым развитием интеграционных и либерали-зационных процессов - в Западной и тяготеющей к ней Центральной Европе, более медленным встраиванием в общеевропейское энергетическое пространство, более медленной либерализацией внутреннего рынка в России и в странах СНГ. Указанный разрыв в темпах, с одной стороны, породил различную потребность приспособления хозяйственных структур и органов государственного управления в разных частях этой "большой" Европы к новому этапу развития энергетической ситуации. С другой стороны, оказались нарушенными сложившиеся финансово-хозяйственные связи между субъектами хозяйствования, объектами госуправления, что привело к перераспределению рисков инвестиционной деятельности и нарушило сложившийся
на рынке баланс интересов основных игроков. На добывающие компании, несущие основное бремя финансирования и основные инвестиционные риски разработки месторождений нефти и, особенно, газа, возрастающие в связи с ухудшением природных условий разрабатываемых месторождений, ложатся дополнительные финансовые риски, вызванные либерализацией рынков и переходом от монопольного рынка к рынку конкурентному.
На рынке нефти период этих изменений - 70-80-е годы прошлого столетия - уже стал достоянием прошлого. В силу специфики нефтяного бизнеса основными пострадавшими от объективных перемен оказались в итоге производители нефти - страны ОПЕК. На них легло основное "бремя перемен". Они наиболее долго противились необратимым тенденциям, связанным с интернационализацией, глобализацией и либерализацией рынка нефти (в т.ч. переходу от торговли на основе долгосрочных контрактов к преимущественно разовым сделкам). В итоге они утратили свою долю на рынке, а утраченную ими нишу заполнили конкуренты из других стран. Используя нефтяную ренту для финансирования экономического развития своих государств, но используя свои нефтяные доходы зачастую весьма неэффективно, исповедуя закрытую модель
экономики, государства ОПЕК в итоге столкнулись с проблемой нехватки финансирования для развития и переоснащения собственных добывающих отраслей. И это при том, что в этих странах - самые низкие издержки производства нефти и ее доставки на основные рынки.
Сегодня "Газпром" находится в той же роли на рынке газа, в которой на рынке нефти находился ОПЕК в период перехода к этапу биржевого ценообразования. С той лишь разницей, что издержки добычи газа в России, с учетом его доставки на европейский рынок, отнюдь не самые низкие по сравнению с конкурентами (природные условия Заполярья плюс удаленность от рынков). Газовая отрасль и так является более капиталоемкой, чем нефтяная (основные затраты - на строительство трубы). Так что природные условия основных районов российской газодобычи и их удаленность от рынков дополнительно увеличивают и без того высокий спрос российской газовой отрасли на инвестиции. Но финансовый рейтинг любой компании, даже такой уникальной, как "Газпром", ограничен сверху финансовым рейтингом ее материнской страны, особенно при реализации проектов на ее же территории. Поэтому цена заимствования на внешнем рынке у "Газпрома" существенно превышает аналогичные показатели добывающих компаний других государств.
И в этих условиях на компанию ложатся дополнительные финансовые риски, связанные с объективным переходом - в рамках либерализации европейского рынка газа - к более широкому использованию торговли на рынке разовых сделок и спотовых контрактов наряду (вместо) с традиционными для сегодняшнего газового рынка (так же как это было на нефтяном рынке до начала 70-х гг.) долгосрочными контрактами типа "бери и/или плати".
При этом на рынке газа основные изменения только начинаются. Поэтому у "Газпрома" создается иллюзия, что можно эти перемены остановить. Или остаться от них в стороне - пусть Европа сама по себе, а мы сами по себе. Куда они без наших энергоресурсов (газа) денутся... И такая конфронтационная позиция неоднократно была заявлена некоторыми представителями "поддерживающих "Газпром" политических кругов". Позиция, на мой взгляд, ошибочная, что еще раз со всей очевидностью подтверждает исторический опыт ОПЕК. Повторю, сегодня "Газпром" оказался в аналогичном положении и перед аналогичным выбором, что и ОПЕК три десятилетия тому назад.
До тех пор пока адекватные и эффективные развязки указанных проблем не будут найдены, "Газпром" "и поддерживающие его политические круги" будут выступать против тех новых явлений в развитии энергетических рынков и инструментов их регулирования, которые нарушают исторически сложившийся на этих рынках баланс интересов основных игроков.
Находясь в положении выбора, за что "голосовать":
— за необходимость приспособления (причем болезненного, связанного с
реструктурированием самой компании, пусть даже и в целях повышения
ее эффективности и конкурентоспособности) к новым реалиям, что чревато утратой части влияния на "традиционных" рынках (пусть даже с перспективой приобретения новых, гораздо более значительных рыночных сегментов),
или
— за сохранение существующего порядка, продления периода его существования
путем всемерного торможения, противодействия развитию новых процессов,
отражающих закономерности интернационализации, глобализации, либерализации, конкуренции бизнеса и других явлений, неприсущих (а потому - непривычных и неприемлемых) для всей предшествующей истории развития бизнеса
крупнейших монополий,
крупные монополии поначалу будут, очевидно, выступать за сохранение существующего порядка. И тем настойчивее, чем более необратимыми будут требования перемен. Хотя, очевидно, что нежелание искать развязки, стремление заморозить существующий статус-кво, не является эффективным поведением в этой ситуации. Таким образом, пока "Газпром" выбирает позицию удержания "старого" баланса интересов, выступая тем самым против ДЭХ, устанавливающего правила игры в условиях "новой" организации рынка.
Конструктивная позиция, на мой взгляд, заключается в постоянной совместной работе Договаривающихся Сторон над отражающими новые реалии документами, расширяющими и дополняющими ДЭХ на базе достигнутых ранее и должным образом закрепленных договоренностей. А неконструктивная - в требовании переписать согласованные всеми странами документы, не доведя до конца процедуру юридического закрепления достигнутых ранее договоренностей.
Готовность стран - участниц переговоров по ДЭХ и связанным с ним документам к поискам компромиссов продемонстрирована временем и самим ходом переговорного процесса. Так, по мнению Т. Вальде, "первоначальный проект ДЭХ был списком обязательств, направленных на поощрение инвестиций посредством предоставления им полной защиты в странах с переходной экономикой, но сейчас он стал свободным от дискриминации режимом инвестиций, торговли и транзита, который должен соблюдаться всеми странами, подписавшими этот документ". Можно предположить, что такая же готовность к компромиссам будет в итоге продемонстрирована Договаривающимися Сторонами и впредь - без нее невозможно достижение консенсуса в рамках многосторонних договоренностей. Очевидно, что проблема перераспределения рисков финансирования многомиллиардных инвестиционных проектов является слишком значительной, особенно для производителей, в том числе для "Газпрома", чтобы перекладывать ее решение на плечи только одной группы игроков,
на которых и ложатся эти дополнительные риски. Для решения этой проблемы, безусловно, необходимо искать коллективные решения, развивая и дополняя ДЭХ, возможно - новыми Протоколами, возможно -привлекая для этого те европейские институты, сегодняшний статус которых не позволяет им брать не себя дополнительные политические риски, поскольку во многих странах риски нельзя перестраховать с участием государства.
На это направление деятельности в рамках ЕС указывал и Р. Любберс в своем предисловии к оригинальной версии книги, отдельно выделив проблему финансирования проектов. Он отмечает, что европейским инвесторам угрожает утрата их позиций, поскольку "в США и в Японии были разработаны структуры, которые создают возможности для финансирования проектов при одновременном достижении этими странами своих политических целей. В США такой целью является создание рабочих мест, в Японии эта цель состоит в снижении риска, связанного с импортом. Одним из следующих шагов, которые будут рассматриваться в Европейском Союзе, будет, на мой взгляд, создание механизма покрытия рисков реализации инвестиционных проектов". Однако пока, насколько мне известно, в решении этой проблемы радикального продвижения вперед не наблюдается, хотя, как мне представляется, очевидно совпадение политических целей зависимых от импорта энергоресурсов Европы и Японии. Таким образом, формирование европейских институтов,
аналогичных японскому "Эксимбанку", или соответствующее расширение мандата и полномочий Европейского инвестиционного банка (ЕИБ) могло бы быть основой для сближения позиций и нахождения такого механизма покрытия рисков реализации инвестиционных проектов, при котором все стороны окажутся в выигрыше. Развитие энергодиалога Россия-ЕС предоставляет хорошую возможность для создания такого рода механизмов.
На это направление деятельности в рамках ЕС указывал и Р. Любберс в своем предисловии к оригинальной версии книги, отдельно выделив проблему финансирования проектов. Он отмечает, что европейским инвесторам угрожает утрата их позиций, поскольку "в США и в Японии были разработаны структуры, которые создают возможности для финансирования проектов при одновременном достижении этими странами своих политических целей. В США такой целью является создание рабочих мест, в Японии эта цель состоит в снижении риска, связанного с импортом. Одним из следующих шагов, которые будут рассматриваться в Европейском Союзе, будет, на мой взгляд, создание механизма покрытия рисков реализации инвестиционных проектов". Однако пока, насколько мне известно, в решении этой проблемы радикального продвижения вперед не наблюдается, хотя, как мне представляется, очевидно совпадение политических целей зависимых от импорта энергоресурсов Европы и Японии. Таким образом, формирование европейских институтов,
аналогичных японскому "Эксимбанку", или соответствующее расширение мандата и полномочий Европейского инвестиционного банка (ЕИБ) могло бы быть основой для сближения позиций и нахождения такого механизма покрытия рисков реализации инвестиционных проектов, при котором все стороны окажутся в выигрыше. Развитие энергодиалога Россия-ЕС предоставляет хорошую возможность для создания такого рода механизмов.
"Наконец, если ДЭХ будет полностью воспринят в странах СНГ (одним из показателей чего явилась бы ратификация - пожалуй, наиболее очевидно выявляемый с правовой точки зрения индикатор), то это может означать, что другие действия и факторы консолидируются, способствуя возникновению такой культуры, которую следует рассматривать в качестве важнейшего необходимого элемента в стремлении существенно снизить политические риски, а именно -организационной, коммерческой, политической, бюрократической и правовой культуры, совместимой с экономическими потребностями крупномасштабных международных инвестиций в энергетику".
В заключение не могу не высказать глубокой признательности переводчику книги В. Зайцеву, блестяще справившемуся с достаточно тяжелым, насыщенным множеством специальных терминов текстом (что заметно облегчило мою работу как редактора российского издания), и Л. Павловой, благодаря тщательной, добросовестной работе которой над рукописью и с издательством эта книга увидела свет в том виде, в котором Вы держите ее в руках, уважаемый читатель.
Хочу поблагодарить также моих коллег по российской делегации на переговорах по ДЭХ, на чьи плечи легла основная тяжесть начального этапа переговорного процесса по встраиванию пореформенной России в систему международных экономико-правовых отношений в энергетической сфере - Ю. Ершова (которого я отдельно хочу поблагодарить за помощь в работе над рукописью), А. Мартынова, М. Медведкова, Р. Нагапетьянца, О. Орлову, М. Панкина, В. Черникова - за их высокий профессионализм, надежность, атмосферу дружбы и взаимовыручки, которая была создана усилиями каждого из них в команде российских переговорщиков по ДЭХ в начале 90-х годов.
Особая моя благодарность - А. Мисюлину за непрекращавшееся в течение прошедшего десятилетия сотрудничество (в связи с ДЭХ и не только) и высокие человеческие качества.
Наконец, отдельное спасибо моему другу и соредактору книги (редактору ее английского издания) Т. Вальде за долготерпение в поддержке этого начинания, завершившегося-таки появлением данной книги.
Всем им огромное спасибо.
Все главы монографии отражают личную точку зрения авторов и не представляют собой официальную позицию тех организаций, в которых они работали на момент написания своих глав.
Андрей Конопляник. Москва,
июль-декабрь 2001 г.
1 Эти и другие публикации автора находятся в открытом доступе на веб-сайте www.enippf.ru
2 Которые, кстати, не были отстранены от хода переговоров - в этом я позволю себе как непосредственному участнику тех событий не согласиться с уважаемым коллегой Вальде. Скорее, они сами поначалу не проявляли должной заинтересованности к участию в этой, скажем честно, непонятной для многих из них "говорильне", продолжали считать этот процесс уделом дипломатов и других чиновников, пока не осознали, какие прагматические результаты может принести их участие или неучастие в процессе подготовки ДЭХ. Поэтому, не входя по очевидным причинам в состав делегаций на переговорах (все-таки переговоры по ДЭХ - межправительственные), компании постоянно получали всю необходимую информацию о ходе переговоров, с ними проводились соответствующие консультации, и их мнение учитывалось (или не учитывалось) при выработке очередной позиции российской делегации на переговорах.
Однако на начальном этапе работы над ДЭХ у бизнеса, особенно крупных компаний, сохранялся своего рода "рецидивный взгляд" на работы с правительствами, сложившийся в условиях монопольного рынка (подробнее я пишу об этом в гл. 4). Как говорит сам Т. Вальде в своем предисловии к английскому изданию книги, "одно из мнений состоит в том, что Договор - не для больших компаний, а для мелких и средних компаний, имеющих меньшее политическое влияние и менее способных управлять политическим риском". Это, на мой взгляд, является одним из объяснений позиции "Газпрома" в отношении ДЭХ - он всегда договорится с любым правительством, ему не нужен "общий" режим минимизации инвестиционных (политических) рисков, ему достаточно индивидуальных преференций, закрепленных в двусторонних "диагональных" соглашениях. Позиция, на мой взгляд, отчасти напоминающая позицию США по отношению к ДЭХ, одной из составляющих которой, объясняющих, почему США не подписали ДЭХ (см. гл. 5), был примат двусторонних инвестиционных договоров
(ДИД) над многосторонними договоренностями, поскольку последние не обеспечивали тот уровень защиты американских интересов, который США смогли достичь в рамках ДИД.