Взлет цен на нефть на мировом рынке не мог не породить различных предложений по противодействию их дальнейшему росту или по механизмам их снижения. К наиболее обсуждаемому в последние дни в этой связи относится так называемый "план Проди", суть которого, как считают комментаторы, сводится к формуле "Российские нефть и газ в Европу в обмен на инвестиции из Европы в российские нефть и газ".

    Куратор ТЭКа в правительстве России вице-премьер Виктор Христенко в начале месяца сообщил, что увеличение поставок энергии упирается для нас в диверсификацию транспортных коридоров и инвестиции. В этой связи к начинающемуся 30 октября саммиту Европейского союза могут быть предложены объекты для инвестиций в российском ТЭКе. В нефтяной отрасли - 25 проектов соглашений о разделе продукции (СРП). В газовой - новый газопровод в Европу в обход территории Украины, соглашение о строительстве которого на днях достигнуто "Газпромом" с рядом западноевропейских компаний.
    Но это только предположения. Реального наполнения понятия "план Проди" пока, насколько мне известно, просто не существует.
    Понятно, западные инвесторы готовы сегодня инвестировать в российские нефть и газ только на условиях СРП. Однако правительство никак не может принять нормативные документы, необходимые для нормальной работы закона "О соглашениях о разделе продукции". К тому же в каждом из 25 утвержденных Думой проектов СРП уже имеется держатель лицензии на право пользования недрами. У него, как правило, существуют определенные наработки в отношении привлечения необходимых для реализации проекта средств с рынка заемного капитала. Поэтому заинтересовать держателей лицензий по проектам СРП - а это в основном российские нефтяные компании - европейцы могут, только предложив им более льготные условия обеспечения внешнего финансирования по сравнению с рыночными. В этом, в теории, и может заключаться экономическая роль Еврокомиссии или государственных институтов европейских стран, таких, например, как национальные агентства по страхованию инвестиций (ЕБРР не в счет - он и так осуществляет льготное кредитование в рамках выделенных на нашу страну лимитов). Но пойдет ли на это Европа на практике? Не вижу оснований. Затрудняюсь, к примеру, представить в такой роли Европейский инвестиционный банк.
    Сходную приписываемой "плану Проди" идею (энергоресурсы в обмен на инвестиции) предложил в июне 1990 г. тогдашний премьер-министр Нидерландов Рууд Любберс. Из "плана Любберса" сначала появилась на свет политическая декларация - Европейская энергетическая хартия, а затем и юридически обязательный для стран-участниц (в основном государств ЕС, Восточной Европы и СНГ) Договор к Энергетической хартии (ДЭХ). Его суть, напомню, сводится к созданию единых -поначалу на европейском экономическом пространстве - правил игры в сфере инвестиций и торговли энергетическими товарами. Россия подписала ДЭХ наряду с другими участниками переговорного процесса в декабре 1994 г., но до сих пор не ратифицировала этот договор.
Выходит, не доведя до логического завершения ряд начатых еще несколько лет назад приоритетных задач по формированию инвестиционно привлекательного законодательства, собираемся браться за решение еще одной сходной задачи, нацеленной на тот же результат? Не было бы ли целесообразным сначала завершить начатое - принять нормативные документы по СРП, устранить препятствующие инвестициям барьеры в самом законе "О СРП", ратифицировать ДЭХ?
    Основная нефтяная проблема, волнующая европейцев сегодня, -нынешние цены на нефть. Европа зависит от поставок нефти из ОПЕК на 44%, поэтому Еврокомиссия обращается к России как к основному не являющемуся членом ЕС конкуренту ОПЕК на европейском нефтяном рынке.
    Но, во-первых, сегодня, в отличие от 70-х гг., цены формируются на международных нефтяных биржах и ОПЕК может оказывать на этот процесс только косвенное влияние.
    Во-вторых, в Европу и так поступает почти весь российский экспорт нефти и нефтепродуктов в дальнее зарубежье - на этот рынок нацелена вся наша экспортная инфраструктура. Наша же доля в западноевропейском импорте жидкого топлива не превышает 18%. Это уже нарушает диктуемый соображениями энергетической безопасности принцип диверсификации экспортных потоков по направлениям поставки. Дальнейшее наращивание вывоза в Европу усилит монопольную зависимость от рынка, на котором наши позиции заведомо слабее, чем у основных конкурентов.
    В-третьих, нам отнюдь не с руки противоборство с ОПЕК. С одной стороны, эта организация является основным и заведомо более сильным конкурентом России на западноевропейском нефтяном рынке. С другой стороны, во взаимоотношениях России и ОПЕК в последнее время наметился конструктивный диалог.
    Россия на перепутье. С кем сближаться? С производителями (уже звучали предложения войти в состав ОПЕК) или потребителями? Какой вариант лучше? Думаю, оба хуже.
    На мой взгляд, необходимо использовать ту нечасто встречающуюся возможность, какая выпала России сегодня, и попытаться стать мостом в возможном диалоге между Европой и Ближним Востоком, между производителями и потребителями, между экспортерами и импортерами нефти. Предпосылки для этого есть с голосом России считаются в ОПЕК, наша страна укрепляет свои позиции в "восьмерке". Сегодня, когда нефтяные проблемы снова волнуют всех, у нас появляется шанс занять свое достойное место сначала в глобальном нефтяном диалоге, начав с общеевропейских проблем, а затем и в обсуждении других общемировых экономических проблем.
    Что мы можем предложить? Диалог ЕС - Россия - ОПЕК, направленный на нормализацию нефтяного рынка за счет согласованных действий вовлеченных в этот диалог государств. Несмотря на глобализацию рынка нефти и ведущую роль бирж в ценообразовании на нем, именно государства, а не частные компании могли бы сыграть ключевую роль в нормализации европейского рынка жидкого топлива, поскольку именно от государства (как института власти) здесь многое зависит: в ЕС - поскольку именно государство получает основную выгоду от высоких цен (в Европе на долю налогов в цене бензина приходится от 63% в Греции до 82% в Британии против 28% в США); в ОПЕК - потому что именно государственные (национальные) нефтяные компании осуществляют в этих странах добычу и экспорт нефти; в России -потому что именно государству принадлежит регулирующая роль в экспорте. В этом диалоге Россия могла бы претендовать на роль как минимум полноправного участника.

А.Конопляник - президент
Фонда развития энергетической
и инвестиционной политики и
проектного финансирования