Андрей Конопляник — президент Фонда развития энергетической и инвестиционной политики и проектного финансирования, Советник Минэнергетики РФ и Министерства экономического развития и торговли РФ, д.э.н.

Оценка воздействия на социально-экономическое положение страны крупномасштабных инвестиций в реализуемые на условиях СРП нефтегазовые проекты является существенным моментом не только с точки зрения определения будущего того или иного сырьевого региона, но и макроэкономической стратегии государства. 
Именно благодаря всестороннему анализу эффекта от реализации нефтегазовых проектов СРП в России, сделанному рядом отечественных специалистов (в частности, «Фонда развития энергетической и инвестиционной политики и проектного финансирования»), в подготавливаемой в настоящее время «Концепции развития нефтегазового комплекса России» была впервые поставлена новая цель. А именно — обеспечение спроса на товары и услуги сопряженных с НГК отраслей и производств за счет распределения прямых и косвенных эффектов от проектов СРП, получателями которых становятся бюджеты разного уровня. О том, что данная цель может быть достигнута, свидетельствуют приведенные в настоящей статье расчеты по четырем конкретным проектам. 

Дискуссия о плюсах и минусах применения соглашений о разделе продукции в России, и в более широкой постановке — о макроэкономическом эффекте инвестиций в нефтегазовую отрасль, о возможной роли нефтегазового комплекса (НГК) как локомотива экономического роста в стране — продолжает оставаться довольно жаркой.
В ряде публикаций уже было показано, что реализация проектов на условиях СРП приносит не только значительный дополнительный «прямой» эффект принимающей стране (по сравнению с действующей лицензионной системой недропользования) в виде продукции основного производства данного проекта — чаще всего нефть и газ, но и существенные «косвенные» эффекты. 

Как в виде платежеспособного производственного спроса на продукцию отраслей-поставщиков товаров и услуг, так и в виде платежеспособного потребительского спроса со стороны занятых в проектах СРП и в сопряженных производствах, инициированных этими проектами. 
В предлагаемом вниманию исследовании была поставлена задача пойти несколько дальше в анализе совокупного экономического эффекта от применения механизма СРП и на примере ряда реальных проектов, по которым имеются технико-экономические обоснования (ТЭО) или расчеты (ТЭР), оценить не только соотношение прямых и косвенных эффектов от их реализации, но и распределение этих эффектов между бюджетами разных уровней. 

А именно: федеральным, региональным — добывающего региона (где реализуется проект СРП и/или где зарегистрирована компания-оператор проекта) и региональными — тех регионов, которые являются поставщиками товаров и услуг для проектов СРП. При этом в последнем случае был проведен расчет бюджетных потоков как в рамках производства продукции на уровне последнего технологического передела (то есть тех товаров и услуг, которые поставляются нефтяникам на завершающем этапе «восходящей» технологической цепочки), так и по «нисходящей» цепочке производства этой продукции (в рамках пяти предыдущих технологических переделов).
В качестве базы анализа были выбраны четыре проекта СРП — «Сахалин-3», Тимано-Печорский, освоения Приобского и Выинтойского месторождений. 

Распределение прямого эффекта
Как свидетельствуют выполненные расчеты, общий суммарный доход российской стороны в результате осуществления проекта «Сахалин-3» составит $46,1 млрд, по проекту ТПК — $60 млрд, по Приобскому — $116 млрд и по Выинтойскому — $897 млн. Из этих сумм поступят в виде основной продукции проекта — нефти (т.е. составят «прямой эффект» от его реализации), соответственно, $23,6 млрд, $26 млрд, $46 млрд и $548 млн. Последние суммы являются чистой прибылью российского государства и российских инвесторов и включают в себя роялти, стоимость российской доли прибыльной нефти, налог на прибыль инвестора и чистую прибыль российских инвесторов (в качестве примера см. «Распределение доходов от реализации нефти, добытой в соответствии с СРП по проекту «Сахалин-3»). 

Статья 42 «Распределение платежей за пользование недрами» закона РФ «О недрах» предусматривает, что 60% суммы платежей за право пользования недрами (роялти) поступает в региональный бюджет, 40% — в федеральный. Поскольку проект «Сахалин-3» осуществляется на шельфе, то к нему, в отличие от трех других рассматриваемых проектов, применяется иное положение этой статьи, согласно которому платежи за пользование недрами континентального шельфа РФ целиком поступают в федеральный бюджет, куда, таким образом, зачисляется вся сумма роялти, полученная в рамках этого проекта.
В соответствии со ст. 40 ФЗ «О континентальном шельфе РФ» денежные средства за реализованную правительством РФ принадлежащую РФ часть минеральных ресурсов (или ее стоимостной эквивалент) поступают в федеральный бюджет. Следовательно, вся стоимость российской доли прибыльной нефти в размере $8,0 млрд переходит в федеральный бюджет. 

В иных случаях распределение российской долевой нефти должно проводиться на основе соглашения между органами исполнительной власти РФ и субъектов Федерации, на территории которых расположен предоставляемый в пользование участок недр (ст.10 ФЗ «О СРП»). В связи с отсутствием сегодня таких соглашений по трем остальным проектам при проведении расчетов было принято разнести российскую долю прибыльной нефти между федеральным и региональными бюджетами в соответствии с распределением роялти, т.е в пропорции 40:60.
Налог на прибыль инвестора исчисляется по ставке 35% от доли инвестора в прибыльной нефти, при этом 13% зачисляется в федеральный бюджет, а 22% поступает в бюджет субъекта РФ (закон РФ «Об основах налоговой системы в РФ» и инструкция Госналогслужбы России «О порядке исчисления и уплаты в бюджет налога на прибыль предприятий и организаций»). 

Одним из допущений при расчетах принято, что вся чистая прибыль российских компаний (после вычета налогов) при осуществлении проектов СРП также является доходом «добывающего» региона (по сути — эквивалент бюджетных доходов региона), так как российские инвесторы будут использовать ее на нужды рефинансирования, то есть в качестве источника финансирования затрат на эксплуатацию проектов. Данная прибыль (для простоты описания) условно зачислена на счет бюджетных поступлений региона. 
Аналогично — на нужды рефинансирования инвестиций в проект — будет использована и (как минимум) часть чистой прибыли иностранных участников проектов СРП (там, где таковые имеются). Однако было принято упрощающее допущение, что всю свою чистую прибыль иностранные инвесторы будут репатриировать для выплаты дивидендов акционерам. 
Таким образом, поступления в федеральный и соответствующие региональные бюджеты за счет прямого эффекта от реализации проекта «Сахалин-3» составят $15,5 и 8,1 млрд, Тимано-Печорского — $8 и 18 млрд, Приобского — $13,9 и 32,1 млрд и Выинтойского — $139,9 и 408,1 млн (см. «Распределение прямых поступлений от четырех проектов СРП ...»).

Распределение косвенного эффекта
В рамках проектов СРП российские предприятия и организации примут участие в реализации значительной части контрактов на строительство и эксплуатацию объектов, поставку товаров и услуг. В соответствии с условиями СРП предпочтение будет отдаваться конкурентоспособным товарам и услугам, поэтому в максимальной степени будут использоваться сопоставимые по цене и качеству мощности, материалы и оборудование российских подрядчиков и субподрядчиков, доля участия которых законодательно установлена равной 70% от общей стоимости затрат по проекту (стоимости компенсационной нефти). 

Результаты статистических обследований по обрабатывающей промышленности России показали, что стоимость реализованной предприятиями продукции складывается из трех основных частей: 61% составляют затраты на производство без учета налогов, 32% выплачивается в виде налогов и платежей во внебюджетные фонды, 7% остается в распоряжении предприятий в виде прибыли. 

Это соотношение использовано в рассматриваемых четырех проектах СРП при расчетах перераспределения доходов подрядчиков и субподрядчиков между чистыми затратами предприятий, налогами и платежами во внебюджетные фонды и чистой прибылью по каждому уровню технологической цепочки (см. «Перераспределение косвенного эффекта...»). Как видно из графика, кривые, отражающие поэтапное изменение прибыли и налогов и платежей, имеют тенденцию к росту, а кривая затрат, наоборот, к понижению. Налоги и прибыль каждого последующего передела увеличиваются на ту же величину, на которую уменьшаются затраты предыдущего передела. 
Для последующих расчетов принято, что прибыль и затраты подрядчиков остаются в регионах, создавая тем самым доход для российских предприятий в виде расходов на оплату труда, товаров и услуг, а также обеспечивают налоговые поступления в бюджет, что ведет к последующим циклам расходования. В соответствии с данными Госкомстата, полученными для страны в целом и для этих четырех проектов, принято, что налоги и платежи во внебюджетные фонды, выплачиваемые российскими подрядчиками, распределяются по следующей схеме: 51,5% перечисляются в региональный бюджет, остальные поступают в федеральный бюджет. 

Распределение общего суммарного дохода российской стороны 
В рамках проведенного исследования было просчитано распределение косвенного и прямого эффекта (общего суммарного дохода российской стороны) между федеральным и региональными бюджетами от реализации четырех проектов по основным элементам (затраты, налоги, прибыль) в абсолютном выражении. Расчеты были сделаны для одного и пяти технологических переделов. При этом, исходя из вышеизложенного, региональная часть прямого эффекта по каждому проекту относилась на счет «добывающих», а косвенного эффекта — на счет «машиностроительных регионов». 
Укрупненная структура распределения общего суммарного дохода российской стороны по четырем проектам СРП при расчетах по одному и пяти технологическим переделам производственных процессов российских подрядчиков и субподрядчиков представлена в общей таблице (см. «Структура распределения общего суммарного дохода...»).

Анализ данных этой таблицы позволяет вывести некоторые закономерности, которые, как представляется, могут иметь обобщающий характер для всех проектов СРП (за 100% принят общий суммарный доход российской стороны — ОСДРС — по каждому проекту):
— по месторождениям, являющимся предметом совместного ведения Российской Федерации и соответствующего субъекта РФ (каковыми являются Тимано-Печорский, Приобский и Выинтойский проекты), вне зависимости от размера (величины запасов) проекта, около 4/5 ОСДРС при расчете по одному технологическому переделу и около 2/3 — при расчете по пяти переделам оседают в региональных бюджетах, и только порядка 1/5 и 1/3 соответственно — в бюджете федеральном;

— по проектам СРП, являющимся предметом исключительного ведения Российской Федерации (находящийся на континентальном шельфе РФ проект «Сахалин-3»), доля поступлений в региональные бюджеты заметно меньше, чем по проектам, находящимся в совместном ведении (соответственно 2/3 и 1/2 ОСДРС при расчетах по одному и пяти переделам). Реализация таких проектов обеспечивает федеральному бюджету, по сравнению с проектами, находящимися в совместном ведении, дополнительные поступления в размере до 1/5 от ОСДРС; 
— косвенные (не нефтяные) эффекты от реализации проектов СРП являются существенным элементом ОСДРС, составляя по рассматриваемым проектам от 40 до 60% последнего. Чем более крупным (в терминах дисконтированных денежных потоков) является проект СРП, тем выше доля косвенного эффекта в ОСДРС;

— каждый последующий технологический передел перераспределяет ОСДРС в пользу федерального бюджета, добавляя последнему порядка 2%-ных пунктов поступлений на каждом переделе, соответственно, убавляя на такую же величину поступления в бюджет машиностроительных регионов. На каждом дополнительном цикле расходования средств, инициированных инвестициями в проекты СРП, федеральный бюджет будет получать (правда, с замедляющимся темпом) свои дополнительные поступления, еще более перераспределяя в свою пользу косвенные налоговые эффекты от инвестиций в СРП; 
— разрабатываемые на условиях СРП мелкие и средние месторождения создают основной эффект для принимающей страны (почти половина ОСДРС) в регионе, где они расположены, а «мега-проекты» — за его пределами. Чем крупнее «мега-проект», тем большая доля его ОСДРС (до 2/5 — с учетом пяти технологических переделов) оседает в бюджетах машиностроительных регионов;

— разработка мелких и средних месторождений приносит больший (примерно в полтора раза) относительный эффект добывающему региону, чем разработка расположенных на его территории «мега-проектов», и тем более, чем разработка шельфовых проектов СРП в прибрежной зоне этого региона. Поэтому можно говорить о том, что разработка мелких и средних месторождений относительно выгоднее субъекту Федерации, а «мега-проектов» — Федерации в целом.
Итак, выполненные расчеты еще раз доказывают, что соглашения о разделе продукции являются механизмом привлечения инвестиций не только в сырьевые отрасли. Полученные результаты расчетов подтверждают со всей очевидностью, что нефтегазовые проекты СРП, вне зависимости от их масштаба и местоположения, создают мощные макроэкономические эффекты для российского государства, причем в основном за пределами собственно добывающих регионов. Таким образом, эти проекты могут стать действенным локомотивом экономического роста страны, способствуя подъему многих отраслей и производств российской экономики.